На золотом крыльце

«На златом крыльце сидели:

Царь, царевич,

Король, королевич,

Сапожник, портной.

А ты кто такой?»

(детская считалка)

Что есть поэзия?

Мой друг!

Разнообразить Ваш досуг

Рискну я дерзким рассужденьем.

С моим не согласиться мненьем

Вы вправе. Более того:

Я не скажу здесь ничего,

Что Вы не знали бы и прежде.

И всё же льщу себя надеждой

На благосклонность ясных глаз;

С тем начинаю свой рассказ.

Провозгласить хочу сперва:

Любовь к поэзии – жива!

Как живо и непониманье,

Ведь сколько не кричи: « халва» –

Не станет слаще от названья.

Но многих, многих

Так прельщает

Сноровка тасовать слова,

Из них сплетая кружева,

Что страсть в мученье превращает.

Тут не читателям упрёк.

К читателям – всего лишь жалость:

Им зачастую невдомёк,

Что именно прочесть досталось.

При всём при том на вкус и цвет

Друзей, как говорится, нет?

Что ж, это правильно, я рад.

Свободным мыслям нет преград:

Пусть каждый судит на свой лад –

Удачно

Или невпопад –

Пусть кто как мыслит, так и пишет.

А кто захочет,

Тот услышит.

Итак,

Вперёд,

Без суеты:

Вот воплощение мечты,

Венец терзаний и мучений –

О, чудо! – глянцевый журнал,

Куда в итоге треволнений,

Интриг, редакторских сомнений

Текст зарифмованный попал.

Причал творений благодатный –

В нём магией страниц печатных

Преображаются слова,

Да так, что кругом голова!

Тут что ни лист – метаморфоза:

Ручьём – стихи, потоком – проза,

Вчера – чернильный монолог,

Сегодня – ряд чеканных строк!

Любая фраза в нём стократно

Свой увеличивает вес,

В себе являя неизменность,

Незыблемость и даже

Ценность:

Глядишь – вот-вот и интерес

Не только к тексту, но – к поэту

Мелькнёт как дым меж строчек где-то.

А там, а там… ах, сладкий сон:

Поэт выходит на поклон,

Светясь в лучах умильных взоров,

Аплодисментов, разговоров,

Вдыхает славы фимиам

И в окруженьи томных дам,

Грядущей рифмою терзаясь,

Плывёт, едва земли касаясь…

Так будет в будущем, аль нет –

Кто знает?

Нынче наш поэт

Присел на золотом крылечке,

Что от Парнаса недалечко,

И у затворенных дверей

Смиренно доли ждёт своей.

Он не один – собратьев рой

Вокруг теснится мошкарой:

Все те, которые в журнале

Чего-то там публиковали,

Толпою собрались и ждут,

Когда ж наверх их призовут.

А где толпа, там и деляги

Снуют, услугами полны.

Один крылатого конягу

Готов продать за полцены,

Другой за рубль предложит тему,

За три – готовую поэму,

Свиданье с музой (или с дамой),

Раскрутку, мощную рекламу –

Прелюбопытнейший народ.

Послушать – оторопь берёт.

Но нам не с ними развлекаться.

Нам любопытней покопаться

В той почте, что повёз Пегас

Для рассмотренья на Парнас.

В курьерской правильной укладке,

На вес никак не меньше пуда,

В пронумерованном порядке

В мешке – стихотворений груда;

С призывом к чуткому участью

Всё лирика по большей части.

Заметим: в почте нет секрета –

В свободном доступе поэты.

Что в стопке сверху?

Номер первый:

Подарочного исполненья

Обложка с золотым тисненьем;

Та-ак… посвящение Минерве,

Портрет с проникновенным взглядом,

Дипломы,

премии,

награды,

Хвалебные статьи… и тур

От исполнительных структур.

Ну что ж, прелюдия весома.

Примерно с середины тома

Стихи имеем: чёткий слог,

Бравурный тон, всё соразмерно,

Идейно выдержано, верно,

Возвышенно, литературно,

До невозможности культурно,

И впечатленье – как ожог:

Неужто классика читаем!?

Ведь как он властью почитаем…

Но, если вдуматься, ответ

Один и тот же:

«Да» и «нет».

Я вижу, вы удивлены?

Моей тут ни на грош вины –

В стихах чего-то не хватает,

Неуловимого почти что,

Вот, будто в воздухе витает,

А не поймать. Зато излишни,

Как показалось мне, гротеск

И верноподданнейший треск:

Читать их вслух невмоготу –

Язык ломается во рту.

Да, наше видение может

Разниться, то-то и оно.

Пусты бессмысленные споры,

И, дабы не сползти до ссоры –

Что было б глупо и смешно –

Нам нужно вслушаться в тот голос,

Что притаился между строк:

Никто из авторов не смог

Убрать его, как ни старался –

Он откровением остался

Звучать, всему сводя итог.

Тот голос – музыка души,

Её сказитель и издатель,

Порой – пророк, порой – предатель,

Ничем его не заглушить…

Откуда-то из середины,

Из толщи грамот и призов,

На любопытствующий зов

Звенит он писком комариным:

«Я – собиратель благ поспешный,

Здесь – занято, прошу учесть.

Предупреждаю: делом грешным

Могу лягнуть, могу и съесть!

Живуч я при любом раскладе,

Ни с кем не спорю, не дразню;

Я – непременное меню,

Как марш на воинском параде.

Пишу я правильно и гладко,

С большущей буквы Я – Поэт,

На ваши жалкие нападки

Мне наплевать, угрозы нет.

Других для критики ищите,

Не стоит затевать войну

Со мною лично. Не взыщите,

Я выживу.

А вас – столкну…»

Ну что, любитель-аналитик,

Задумался? Маститый критик –

И тот почёсывает лоб:

Как бы не высказаться мимо,

Когда смолчать необходимо.

Смолчим и мы.

Из уваженья

К иному, снова-таки, мненью.

Тетрадь под номером вторым

Выуживаем на свет божий:

Массивней, толще, видом строже,

С широкой надписью: «МЭЙНСТРИМ».

Названию себя вверяя,

Откроем, и в поток ныряем:

Ох, батюшки! Взгляни, мой свет, –

Чего только в потоке нет!

Нас накрывает с головою

Бурленье фраз, кипенье форм;

Разнообразием покроя

Гремит в ушах словесный шторм.

Не всё в один момент понятно:

Тут – символ,

Тут бросок, там – жест.

Тут – явно с умыслом, невнятно,

Тут – с криком на версту окрест.

Вот тень растрёпанного тела,

Ударив свистом, пролетела;

Там вразнобой прошла шеренга

Из зарифмованного сленга;

Два слова несоединимых

Сплелись диковинным узлом

И душат, давят на излом

В потугах стать в ряду любимых…

Куда ни глянь – всё тараторит,

Ниспровергает, громко спорит,

Чужие строчки потрошит,

Причинно-следственные связи

Рвёт в клочья в творческом экстазе

И цельность в винегрет крошит…

Достаточно.

Всё, что хотели,

Мы разглядели, и сполна.

Как ни крути – на самом деле

В «мэйнстриме» плещет новизна!

Но вот вопрос: проходят годы,

А в новизне всё те же воды.

Да-да, всё те же, посмотри –

Меняются лишь пузыри.

К тому же вот какая штука:

Литературная наука –

Неважно, что пузырь творит –

И в пузыре эстета зрит.

А нам-то что?

Как говорится,

Понять, и сразу же простить?

Давайте так.

Пусть кипятится

Тот,

В ком избыточная прыть.

Нам в бричку не запрячь Эола:

У нас – увы, другая школа.

Шагаем дальше. Номер третий

Из упаковки достаём.

Здесь удивительный приём

Встречаем, вывеску приметив:

«МЫ ПАТРИОТЫ».

Дело в том,

Что автор не один – вдвоём,

Тандемом писаны все строчки

От первой буквы и до точки.

Поэзия? Возможно, да.

Нам стоит заглянуть сюда.

Экспрессия здесь запредельна:

Тут что не хвалят – то клянут,

Тут или пряник или кнут

Владычествует безраздельно.

Стихи – как взмахи топора:

Махнул – «долой»!

Махнул – «ура»!

Оттенков нет. Всего два цвета

Понятны сдвоенным поэтам.

И всё же – кто-то даст ответ:

Тут есть поэзия, иль нет?

И если есть (хотя и странно),

То почему же так туманна,

Что и не распознать под маской,

Покрытой чёрно-белой краской?

Молчат поэты.

Но вдогонку

Слащавый голосочек тонкий

Дуэтом в уши нам поёт

И все секреты выдаёт:

«Мы на слуху,

Мы то, что модно.

Перекричим

Кого угодно.

Мы где мурлычем, где – рычим;

Прикажут – кротко промолчим.

Мы пришлым опытом богаты,

За что нам платят – то и свято,

За что нам платят – то и свято».

Как на заезженной пластинке,

Рефреном кружится картинка:

«Мы пришлым опытом богаты,

За что нам платят – то и свято».

Что ж, для харизмы и рак – рыба.

«Оплачено».

На том спасибо.

Но, чёрт возьми, а где ж тот слог,

Что впрямь поэзией зовётся?

Где тот чарующий глоток

Из тьмы волшебного колодца?

Тот, что способен совершенством

Пленить умы, зажечь сердца, –

Неужто торбу до конца

Перетрясём, его не встретив,

Или пропустим, не заметив?

Поверьте,

Где-то в глубине,

Едва ли не на самом дне

Его найдём мы непременно.

Найдём. А сверху –

Сверху пена:

Неясных, смутных ощущений

В стихах невнятный пересказ,

Дум неосознанных теченье,

Стихи про джаз, стихи про квас,

Стихи про то, стихи про это,

Про контрабас, про унитаз,

Про ожидание рассвета,

Больные мысли напоказ,

И просто так, для развлеченья,

Набор высокомерных фраз,

Тех, что казались хороши

В копилке мелочной души.

Не сотвори из них кумира –

Поскольку

Вяло,

Серо,

Сыро.

По-настоящему прелестно

Лишь там,

Где кратко,

Точно,

Честно.

Но ты, младое дарованье,

Дерзай, покуда в мире есть

Любовь – основа созиданья

И слово не пустое – Честь!

Порой на нескольких страницах

Судьбой дано нам проявиться,

А дальше – белые листы.

Кто их заполнит, как не ты?

А мы – оракулы успеха.

Мы подождём,

Ведь нам не к спеху.

 

P.S.

Тех, кто обижен в лучших чувствах,

Прошу умерить гневный пыл:

Понять пытаясь суть искусства,

Всего лишь зеркалом я был.

Врать вам – не стоило труда.

Моё почтенье, господа!