| Солнце медленно садилось в рваные, быстро бегущие облака. Оранжево-красные лучи освещали пенящиеся гребни волн. Крепкий норд-ост гудел в туго натянутых канатах и парусах. "Товарищ" под штормовыми парусами, сильно накренясь на правый борт, шел точно на Ост, ловя в крутой бейдевинд ветер. Милях в десяти на север, сине-фиолетовой глыбой, лежал крымский берег. Маринин вышел из кубрика на палубу.
Горьковатый, настоянный в крымских степях ветер ударил теплой, сильной волной в грудь, заполнил легкие так, что трудно было выдохнуть. Максим шагнул по накрененной палубе к наветренному борту, посмотрел на пенящиеся гребни волн, стелющиеся по ветру полосы пены и на далекий берег. "Море баллов 5-6, а ветер - 6-7",- подумал он, прислушиваясь к ровному, сильному гудению ветра в тугих парусах, вантах и штагах. "Опять ночью не поспим - будет 3-4 парусных аврала."
Как только барк менял курс или уходил в сторону ветер - на судне, в любое время суток гремели звонки парусных авралов. Все руки на палубу! Как в старые парусные времена. Надо тянуть изо всех сил шершавые, пропитанные смолой, пеньковые или манильские канаты, убирать или ставить паруса, разворачивать - брасопить реи. В кромешной тьме, из десятка свернутых, затянутых на нагелях канатов надо наощупь быстро и точно выбрать именно тот, который нужен в данный момент.
Все эти мысли быстро пронеслись в голове Максима, но он ни капли не жалел о тяжелой физической работе, о трудностях морской жизни. Что все эти трудности по сравнению с тем, что он на палубе настоящего парусника и идет из Одессы в Новороссийск?
Еще утром "Товарищ" прошел траверз мыса Тарханкут - здесь на них и навалился сильный норд-норд-ост. Потом отошел на два румба к Осту и уже целый день крепко держит барк в своих объятиях. Максим еще раз окинул взглядом паруса и, широко расставляя ноги пошел по качающейся палубе на бак. Здесь, за невысоким фальшбортом, прямо на теплой палубе сидело несколько курсантов дежурной вахты. Сашка Воронцов, привалясь спиной к борту, тихо пел, аккомпанируя себе на гитаре. Некоторые тихонько подпевали ему, другие задумчиво смотрели сквозь леера, канаты и ванты, на начинающее штормить море. Максим опустился на палубу и облокотился о еще теплый шпиль. Воронцов на минуту умолк, потом взял несколько аккордов и сильным голосом запел:
... Я с тоскою смотрю в даль морскую всегда
И по кромке прибоя иду в никуда.
Шхуны, бриги, корветы, чайный клипер вдали,
Уплывают из детства мои корабли.
Море, ветер, штурвал!
Сколько миль за кормой!
Мне не раз отдавал
Царь морской посох свой!...
Он оборвал песню и, обращаясь к Максиму, спросил:
- Максим, где мы уже?
- Час назад прошли мыс Сарыч, сейчас должны быть на траверзе Алупки. Скоро откроется маяк Ялты.
- Эх, Ялта! - мечтательно вздохнул Мишка Янов.
- Слушай, Мишка! Чем вздыхать о Ялте, принеси, будь другом, бинокль. Посмотрим на Ялту.
Через несколько минут Янов вернулся с сильным морским биноклем, и все по очереди смотрели на далекий крымский берег. Когда очередь дошла до Максима, он взял в руки тяжелый бинокль и направил его на темную глыбу Крыма.
Несмотря на сильное увеличение, очертания берегов терялись в сумрачной дымке. Было видно, что длинные вечерние тени легли на лощины от скал гористого берега, и в этих глубоких тенях почти не различались белые домики санаториев и поселков. Кое-где уже мерцали огоньки.
Сильно качало, и Максим ничего толком не мог рассмотреть. Кто-то из ребят потянул бинокль к себе, берег выскользнул из поля зрения, и в глазах заплясали темно-синие спины волн и их пенистые гребни. Максим уже хотел отдать бинокль, как вдруг увидел в штормовом море тусклый красный всплеск. Не отрывая бинокля от глаз и весь напрягшись, он медленно водил взглядом по штормовой поверхности моря.
- Макс, дай бинокль.
- Стой, подожди.
- Дай, говорю! - кто-то начал с силой тянуть бинокль из его рук.
- Да, подожди ты! - с раздражением ответил Максим, стараясь найти это место, где мгновение назад он увидел короткий красноватый блеск.
- Макс, дай посмотреть на Ялту,- теребили его.
- Подожди! - огрызнулся Маринин,- что-то в море!
Тут все заметили, что он смотрит не на берег, а правее - в море.
- Что там?
- Не знаю, мне показалось на волнах что-то красное, никак не могу найти снова. Не мешайте - дайте проверить! - он говорил, не отрываясь от бинокля.
Курсанты притихли, и все впились глазами в широкий угол моря между берегом и курсом. Прошло несколько минут. Максим медленно обводил взглядом пенистый горизонт волн. Ничего не было видно.
- Ну ладно, Макс, довольно разыгрывать, давай бинокль!
В этот момент Маринин снова увидел, блеснувший в последних лучах солнца, кусочек красного цвета и, уже не упуская его, разглядел- среди пены низко сидящий прогулочный катер.
- Слева по курсу катер! - взволнованно крикнул Максим.
- Где? Где? - раздалось рядом несколько голосов.
- Градусов двадцать пять влево по курсу!
Теперь у Максима уже не тянули из рук бинокль, а наоборот, ребята плотно встали рядом с ним, чтобы он прочнее стоял на палубе и не выпускал из глаз катер. Все понимали, как легко потерять из поля зрения небольшую пляшущую на волнах точку. Максим, оперевшись телом о товарищей, уже не отпускал взглядом катер. Теперь он понял, почему не мог найти его раньше - красный цвет днища мелькал только тогда, когда катер низко сидящей кормой падал в ложбину волн и задирал нос.
Белый цвет борта был почти неразличим на фоне пенного моря. Было видно, как катер тяжело поднимался на волну. Он явно не имел хода, и его бросало как щепку. Тут Максим увидел, что в катере люди, и от этого перехватило горло. Он прохрипел: "На мостик! Человек за бортом!"
Несколько человек бросилось на ют к вахтенному штурману.
- Человек за бортом!!!
Через несколько минут рядом с Марининым стоял старший помощник капитана.
- Где?
- Градусов двадцать - двадцать пять слева по курсу. Кабельтов пять - шесть. Прогулочный катер. Низко сидит в воде. На борту видел человека! - взволнованно доложил Максим.
Старпом опытным глазом быстро нашел катер.
- Катер вижу! - уверенно сказал Аркадий Иванович,- а человека нет, но все равно. Молодец Маринин! Останешься на баке, не спускай глаз с катера! Янов и Воронцов на связи со мной! Остальные, по местам стоять! Аврал! - старпом, повернувшись, быстро побежал на мостик.
Через минуту на палубе "Товарища" загремели звонки парусного аврала. "Все наверх!!!" - Рассыльный! Капитана на мостик! Слева по курсу терпит бедствие прогулочный катер! Рулевые! Курс шестьдесят пять градусов. Давайте круче к ветру, пойдем в крутой бейдевинд.
Через минуту на мостик поднялся капитан.
- Что случилось? Где катер?
- Семен Николаевич, курсант Маринин заметил в море полузатопленный прогулочный катер, говорит, что видел там людей.
- Да, погодка только для прогулочного катера. Как он сюда попал? Что-то я его не вижу: все море в пене,- капитан в бинокль искал катер,- скоро начнутся короткие сумерки. Если за час не найдем, то ночью нет никакой надежды. У него даже нет ходовых огней.
В этот момент по трапу поднялся запыхавшийся Воронцов.
- Товарищ капитан, катер кабельтовых в четырех. На катере человек махал нам руками, потом нагнулся, и его не стало видно, наверно, там еще есть люди.
- Аркадий Иванович! - обратился капитан к старпому,- сходите на бак, дайте пару ракет в направлении катера. Пусть знают, что мы идем к ним на помощь.
Старпом, захватив ракетницу и ракеты, побежал с Воронцовым на бак.
- Увалитесь под ветер! Наберите скорость! Мы медленно идем в крутой бейдевинд!- приказал капитан рулевым курсантам. Четыре рулевых переложили руль, и "Товарищ" начал поворачиваться полнее к ветру, сильнее наполнив ветром паруса, заметно увеличивая ход. Капитан поймал в бинокль огненные хвосты ракет, уцепился взглядом за катер.
- Нашел! Так держать! Катер в трех кабельтовых. Да, там есть люди, теперь вижу!
На мостик вернулся старпом.
- Семен Николаевич! Катер с трудом держится на плаву, он наполовину залит водой. У нас очень мало времени. Солнце село. Вот-вот начнутся сумерки, в темноте мы его не найдем даже если он будет под бортом.
- Знаю! - коротко бросил капитан, - приготовиться к повороту
Оверштаг! Лево на борт! Бизань на ветер! Раздернуть шкоты! Реи на правый галс! Пошел брасы!
"Товарищ", набрав ход в галфинд левого галса, покатился носом на ветер, описывая плавную дугу. Ветер обстенил паруса, но вот нос пересек линию ветра и подставил уже правую скулу ветру. Штормовой фор-стеньги-стаксель и бизань поймали ветер. Барк снова стал слушаться руля. В это время курсанты изо всех сил тянули канаты брасов, поворачивая тяжелые реи на правый галс. Наконец и большой фок поймал ветер, за ним верхний и нижний фор-марсели и паруса грот мачты.
- Так держать! Катер в кабельтове по правому борту!
- Хорошо! Вижу! Пойдем в крутой бейдевинд правого галса. Выйдем на ветер. Потом, имея ход, повернем снова на левый галс. Уберем паруса. Ляжем в дрейф и спустимся по ветру к катеру. Ясно?
- Да, Семен Николаевич, вот только темнеть начало.
- Вижу,- нервно ответил капитан, - Не спускайте глаз с катера, приготовить прожектор, ракеты.
Взяв мегафон, он шагнул к леерам мостика.
- Курсанты! За бортом терпит бедствие прогулочный катер, там люди. Скоро станет темно и их трудно будет найти в штормовом море! Сейчас снова будет поворот Оверштаг. Жизнь людей на катере зависит от быстроты и четкости выполнения команд! Приготовиться к повороту!
- Семен Николаевич! Катер в полукабельтове на Ост-зюйд-ост.
- Еще пять минут на правом галсе - капитан в бинокль смотрел на медленно удаляющийся катер. Потом взглянул на часы и на наполненные ветром, гудящие паруса. Томительно текли минуты. Курсанты, по расписанию парусного аврала, стояли на своих местах, ожидая команды к повороту. Все взгляды были устремлены на капитана: ждали его команды. Только от его точного расчета, умения управлять парусником, зависела сейчас жизнь людей на катере. Капитан смотрел на удаляющийся катер и медлил, ожидая рассчитанного момента, наконец решился:
- Право на борт! Бизань на ветер! Реи на левый галс! Пошел брасы! Быстрей! Быстрей!
Снова нос "Товарища" пошел к ветру, захлопали, заполоскали паруса. Опять, напрягая все силы, команда курсантов тянет, обдирая руки, тяжелые канаты брасов, поворачивая реи на левый галс. Вот уже один за другим паруса ловят ветер. Барк снова кренится на правый борт.
- Так держать!
Старпом дважды выстрелил из ракетницы в направлении катера.
- Катер в кабельтове под ветром!
- Убрать паруса!
Курсанты бросились к канатам управления и уборки парусов. На сильно на ветру захлопала тяжелая парусина. Убрали бизань. Соскользнул фор-стеньги-стаксель. Подтянули к реям хлопающую на ветру парусину.
"Товарищ" выпрямился и закачался на злых штормовых волнах. Норд-ост начал сносить парусник на катер. Капитан все рассчитал с ювелирной точностью.
- Катер в пятидесяти метрах от борта.- повернулся к капитану старпом.
- Приготовить трап правого борта. По шторм-трапу люди не поднимутся, их как будто двое.
- Да, второй мальчишка лет десяти, видно совсем ослабел. Мужчина тоже еле держится на ногах.
- Людей поднять на борт, катер придержать у борта, приготовить кранцы. Пошлите трех курсантов откачать воду. Займитесь спасением людей, только не мешкайте, "Товарищ" без парусов не слушается руля. Надо скорее поставить паруса.
Через несколько минут за борт вывалили трап, и боцман с бросательным линем устроился на нижней площадке трапа. Судно сильно качало, и при каждом крене на правый борт боцман погружался в воду по колено. Наконец до катера метров пятнадцать. Боцман, изловчившись, бросил на катер конец. "Закрепи!"- крикнул он. Мужчина, поймав тонкий тросик, закрепил его на катере. Боцман перекинул на борт трос, и за него ухватилось сразу несколько крепких рук. Катер быстро подтянули к борту.
Через минуту на катер прыгнуло с трапа трое ребят и на руках подняли на палубу мальчика лет десяти. За ним медленно, хватаясь рукой за леер трапа, поднялся сухощавый мужчина в мокром костюме. Мальчишку положили на палубу, он тихо всхлипывал. Рядом тяжело опустился на колени мужчина, его плечи начали тихо вздрагивать. Он смотрел на окруживших его курсантов, и слезы или капли с мокрых волос текли по лицу.
- Поставить фор-стеньги-стаксель и бизань!
Курсанты бросились по своим местам.
- Боцман! Горячего сладкого чая гостям! Аркадий Иванович, откачайте воду с катера и на коротком буксире поведем его за кормой.
- Еникев, Янов, Степанов - на катер! Откачать воду, закрепить буксир! - приказал старпом.
Тем временем "Товарищ", поймав поставленными парусами ветер, медленно пошел вперед. Через несколько минут стало совсем темно.
Боцман принес чай и, опустившись около мальчика, поил его, поддерживая ему голову. Мужчина пил чай, стуча зубами о край стакана.
- Как же вы очутились в море?
Мужчина вздрогнул. Рядом с ним, спустившись с мостика, стоял капитан.
- Мы с сыном после обеда поехали кататься на катере. У берега море спокойно, там не чувствуется ветра.
- Да, горы закрывают.
- Когда отошли от берега дальше, почувствовали ветер, море тоже стало грозным. Решили возвращаться, но тут вдруг заглох мотор. Все попытки завести его ни к чему не привели. Ветер начал быстро сносить нас в море. Чем дальше, тем сильней становился ветер, круче волны. Я продолжал попытки завести мотор. Катер начало захлестывать волнами. Мы вычерпывали воду, пока были силы. Через два часа сын выбился из сил. Я продолжал вычерпывать воду, но море бросало все больше и больше воды через борт. Катер становился все тяжелее и все больше садился в воду. Я понял, что так долго продолжаться не может и мы обречены, но все равно я продолжал вычерпывать. Потом мы увидели парусник, который шел на нас, и у меня появилась надежда. Вы быстро приближались. Я махал руками, но наверно никто не видел. Тогда я понял, что заметить полузатопленный катер в штормовом море могут только случайно. И потерял надежду. Думал, что, вот оно спасение, а люди пройдут мимо нас, так и не увидев гибнущий катер.
- Да, вас и заметили случайно,- сказал капитан.
- Надежда вернулась к нам только тогда, когда я увидел ракеты, которые полетели к нам. Я понял, что нас увидели и теперь спасут. Я боялся только, что вы не успеете подойти к нам до наступления темноты. Тогда бы мы пропали. Я и сын обязаны вам жизнью, товарищ капитан.
- Не мне, а вот ему! Маринин! Это он случайно увидел вас в бинокль. Если бы не он, навряд ли вы дожили бы до утра. Надо быть осторожнее в своих прогулках. Море не любит панибратства и легкомыслия. Запомните это! А я, как капитан, только выполнил свой долг. Маринин, помоги своим гостям пройти в кают-компанию.- и, повернувшись, пошел на мостик.
- Поставить штормовые паруса! Приготовиться к повороту! - потом, повернувшись к старпому, спросил - Катер на буксире?
- Так точно! Курсанты на борту! Трап поднят!
- Хорошо! Идем в Ялту. Там высадим поднятых на борт. Запишите о происшествии в судовой журнал. По местам стоять! Приготовиться к повороту Оверштаг! |
