Смерть…Последний раз она забрала у нее Сережу. Какой же он был красивый…какой необыкновенный.Как она удивилась, услышав впервые его хриплый голос..Он такой миленький и вдруг…В сущности мальчик ,но такой необычный, необузданный и временами по-детски ласковый.Его пьяные загулы пугали своим буйством и какой-то жаждой самоуничтожения…его глаза при этом оставались невинными…Как она смеялась , когда он пробовал перевести свои матерные стихи на английский. –Нет…это только русский может понять…осмыслить…Ты-американка…другая..Перевести невозможно…нет у вас таких слов..мало их вас…и чувств таких нет-налив стакан водки,закончил перевод.

Порой она видела в нем сына… вот таким бы, наверное, мог быть ее мальчик. Но Сережа… он был все же другим. Такой необузданный, куда-то рвущийся… Он рвался все время в Россию… в эту холодную, завьюженную и такую непонятную Россию, увешанную красными флагами и занесенную снегом. Он мог быть только русским!

Её, так и не получивший развития роман со Станиславским был другим… неторопливым, во всем взвешенным… и вдруг, Сережа! Молодой, красивый с пышной прической и… хриплым голосом. От него пахло степью и одеколоном, сигаретным дымом и водкой .Он мог быть вежливым и галантным кавалером, а мог выражаться только матом, и быть грубым и несговорчивым. Весь был соткан из противоречий.

В России ругал Россию, а за границей готов был убить любого ,кто посмел бы сказать что-нибудь плохое о ней. Первые дни вместе слились в один калейдоскоп из застолий и любовных утех, казалось выйти из этого омута невозможно. Она пыталась его как-то обуздать - я ведь танцовщица и мне нельзя многого, я должна… Но он в ответ смеялся -Ты - моя женщина! Жена! И приводил в пример русскую балерину Ксешинскую - Пила,как лошадь…меняла мужиков как перчатки… а как танцевала! И ты сможешь!

Он забывал ,что она не Ксешинская, а Айседора Дункан… американка! Но она любила его! Любила такого, как он есть и… терпела! Уехал! Уехал в Россию! Без которой не мог жить.

Была ли это взаимная любовь? К сожалению, …нет. Она была для него…. еще одна женщина. Незаурядная, известная. Американка, приехавшая учить большевиков танцевать. Экзотика весьма дешевого пошиба. Оба бросились в эти отношения, как в омут, не думая о последствиях, горя одним желанием познать друг друга. Она никогда так не пила… так много и так часто…

По утрам Айседора умирала от головной боли и не узнавала себя в зеркале. Приходилось долго умываться холодной водой, чтобы восстановить хоть как-то цвет лица. Никогда прежде ни один мужчина не поднимал на нее руку, и ни с кем она не дралась,… а потом с бешеной страстью отдавалась, где он этого хотел! Изломанная мебель в гостиницах, после их диких гулянок… Он часто оскорблял ее
- Разве ты танцуешь? Это что… танец? Какое-то дрыганье на сцене… Ты - не балерина! И совсем не умеешь танцевать! А она все терпела. Самым большим оскорблением был случай с зеркалом… даже время не смогло стереть этот эпизод из памяти.

"Я люблю Есенина" - так она написала на зеркале помадой большими печатными буквами. По-русски. Это было в компании друзей. А он… он с ухмылкой и пьяной бравадой, мелкими буквами написал, подчеркнув ее надпись. "А я нет". Эти надписи она не стирала, не стирал их и он. И все же решили пожениться… Ей хотелось показать ему мир, показать другие страны,… а для этого необходимо быть женатым. Когда были собраны чемоданы и в кармане лежали билеты на Берлинский поезд, он стер эти надписи . "Я люблю Айседору" быстро начертал на стекле. Она понимала, что сделал это скорее из благодарности, чем от любви…

И вот Европа! Вначале она произвела ошеломляющее впечатление. Берлин, Париж… Другая жизнь, другой уклад… Ей казалось, что он сможет забыть Россию. Разлюбить эту заснеженную, холодную, неприветливую страну.
- А водка у нас лучше! - заявил Сережа в первый день в Берлине… Сегодня, прямо с утра, она поймала себя на мысли, что вся ее жизнь, как кинолента прошла у нее перед глазами… "Так бывает перед смертью" - подумалось. Горячий шоколад приободрил ее… и снова унес в прошлое.

Первая любовь и первое разочарование. Ей казалось, что только он один существует на свете, все другие - статисты в ее жизни, но…

Он оказался женат ,этот рыжий поляк, клявшийся ей в любви. Иван, так его звали…

Это случилось в Чикаго. Ее первая любовь.. В Венгрии ее одарил своей любовью эрцгерцог Фердинанд. Это был скоротечный роман , также как и с актером Оскаром Бережи. Им всем хотелось ее тела… ее мысли, порывы и чувства - были не интересны. Английский режиссер Гордон Крэг. С ним она познакомилась в Берлине. Казалось, он должен был понять ее артистическую натуру, ее стремление и желание жить на сцене, но не тут то было! Итогом их бурного романа стала дочка с необычным именем Дидрэ и…расставание…пять расставание! Он предпочел ей другую. Ему не нужна была жена-танцовщица, ему нужна была жена-хозяйка дома! И снова спасал танец. Как она любила танцевать! Хотелось поделиться своей жаждой движения со всеми, приобщить к нему… Школа танца - это был выход, но это были огромные затраты. Нужны были деньги на содержание.

Все произошло как по желанию. Стук в дверь уборной. На пороге симпатичный, импозантный мужчина. Цветы. Улыбка. Ресторан. Через время признание в любви. Наследник империи швейных машинок Зингер - Парис Зингер. Уравновешенный, спокойный… благодаря его деньгам школа танца могла существовать. И родился Патрик. Она была счастлива.

Слеза скатилась по щеке. Как давно это было… кажется, даже не со мною. Может это был сон? Такой приятный и легкий…Не такой, как тогда... увиденный в заснеженной России.

Сквозь пелену снега - два небольших детских гробика и этот ужасный траурный марш Шопена, звучащий в ее ушах. Сон, который ее преследовал не одну ночь… Тогда она вспомнила предсказания этого странного русского художника с таинственным .завораживающим взглядом… Кажется….. Бакст… имени вспомнить она не могла… да и не хотела! Глядя ей в глаза, он полушепотом произнес
- Ты будешь блистать и покоришь сцену… ждет тебя грандиозный успех… ты станешь танцевальной иконой, но это не придет просто так…ты лишишься двух самых дорогих для тебя существ… это предрешено и изменить невозможно!
Она думала об этом не раз… и не могла понять о чем он… Сказано было за год до рождения дочери! Ей не хотелось вспоминать всех, с кем делила постель, но не все того стоили. Не это было главным. Главным был ее танец. Ей хотелось воссоздать свободу… чувство бесконечного, безграничного слияния со вселенной!

Древняя Греция казалась именно тем примером такого понимания сути самовыражения. Никаких условностей… пачки.. .пуанты.. нет! Только туника и полное раскрепощение!
Она и музыка! Распущенные волосы и... красный шарф. Он стал ее визитной карточкой. Ее танец-это ожившие картины с греческих ваз. Это то, что не хватало пресыщенной Европе. Париж рукоплескал ее танцу. Где-то зарождалась слава таинственной Мата Хари, но они были разные... каждая по-своему… каждая непредсказуема! В танце ей хотелось выразить себя, в этом она видела идеальное средство общения.

"Танец будущего". Ее книга… в ней она пыталась донести свои мысли… "Если моё искусство символично, то символ этот только один: свобода женщины и эмансипация её от закосневших условностей, которые лежат в основе пуританства"...

Трагедию своих детей она пережила очень тяжело. Дердри и Патрик… Они были очень красивые… и она их очень любила. Все произошло так нелепо… так неожиданно. Ее дети… Автомобиль с ними оказался в Сене. Трагическая случайность. Предсказание русского художника с безумными глазами сбылось! Оно было ее проклятием!

Как звали того итальянца? Пьетро? Какая разница… она хотела только ребенка! Ей не нужен был мужчина! Но … ребенок умер…

"Я хочу, чтобы рабочий класс за все свои страдания и лишения получил бы награду, видя своих детей прекрасными". Снова Россия! Теперь это другая, совершенно другая Россия. Нарком Луначарский приглашает ее в обновленную страну. Страну-эксперемент. Она готова! В Москве она открыла школу танцев для детей, школу нового восприятия танцевального искусства, в которой нет устаревших догм. Она танцует на сцене Большого театра и ей рукоплещет вождь большевиков В.И.Ленин ! В стране, где все украшено красными флагами, ее постоянным аксессуаром становится красный шарф.

На сцене, в обиходе… Тогда и появился в ее жизни Сергей. Вначале им нужен был переводчик… только вначале. Порыв страсти, необузданного влечения увлек их обоих в вихрь, закруживший голову обоим… Было все… страсть... водка… ревность… грубость… даже драки! Они изводили друг друга и… с новой силой бросались в любовный омут… Надежда на то, что заграница изменит русского поэта, быстро угасла.

Берлин и Париж не становились для него родными. Он задыхался без вдохновения, которое ему давала Россия! А может Америка?

В Америке он был всего лишь "мужем Айседоры Дункан"! Это выводило его из себя.
- Я - русский поэт! Русский! И я должен жить в России!

Он все чаще уходил в запой и вел себя с ней грубо, оскорбляя и унижая. Она все терпела. Расставание было болезненным для обоих. Америка стала чужой и для нее - тянуло в Европу. Телеграмма от Сергея уже не смогла сильно нарушить ее душевный покой - "Я люблю другую, женат, счастлив". Просто было грустно. Весть о его смерти она восприняла болезненно - оторвалась часть ее сердца… Он уже был ей никем, но она любила его!

И снова русский! Как Сережа молодой…. Виктор Серов. Пианист. Эмигрант. Она привязалась к нему и казалось полюбила… ну да... так ей казалось. Когда он, еще мальчишка, собрался уйти от нее, даже пыталась покончить с собой...Зачем?

Очередная слеза скатилась в чашку остывшего шоколада. Что-то сегодня грустно. А ведь ей предстоит прогулка на авто.И за рулем будет красавец Анри. Он пожирает ее взглядом и тяжело вздыхает. А вдруг? Может, именно сегодня она найдет очередную любовь. Еще молодая и полна жизни. Где мой талисман? Мой красный шарф… как без него? Ну вот и Анри… уже ждет. Как горят его глаза. Авто сверкает! Спицы на колесах блестят! Сегодня она осчастливит его!
- Анри! Вы готовы? Лицо юноши залил румянец. - Нет.нет!... Мы только вдвоем! - это было сказано для Мэри Дести, которая хотела присоединится - Я иду к любви!
Ах как это хорошо ощущать себя молодой, желанной и чувствовать, что впереди тебя ждет вечер обожания. Шарф назад! Пусть развивается! Пусть все видят меня и завидуют!
- Ну же.Анри!Вперед!

Меж тем, конец шарфа выпал из авто и попал межу спиц колеса. Резкий старт и с чудовищной силой он петлей затянулся на шее Айседоры. В глазах потемнело… и воздух… нечем дышать... совсем нечем.. Ах, как это глупо… как это… Крик не был слышен…да его и не было. Почувствовав неладное, Анри ударил по тормозам. Но душа Айседоры отлетела в вечность... Ее талисман стал причиной ее смерти.