БУСИДО ОТЕЧЕСТВЕННОГО РОЗЛИВА

Старая забытая тетрадь способна воскресить давно забытые события. Потрепанная, долгое время лежавшая среди старых книг, альбомов… Стоило начать перебирать эти артефакты, как  оказалось, что они таят  огромное количество интереснейшей информации, давно безуспешно разыскиваемые записи, фотографии… Но эта тетрадь особенная, в ней отразилась целая эпоха. Конечно, не библиотека Ивана Грозного и не второй том "Мертвых душ", но от этого, для меня, ...не менее интересна.

Каратэ. Это сейчас на каждом фонарном,  и не только, столбе висят объявления о наборе в секции каратэ, кунг-фу, айкидо и т.п. Сэнсеи различной градации и обладатели высочайших данов (японцы бы удавились от зависти, услышав эти титулы, которые и в Японии-то редкость) предлагают свои услуги в постижении секретов боевых искусств.Но это было не всегда. 

В начале семидесятых это была такая экзотика, окутанная такой таинственностью… Первые книги начали привозить из-за бугра вернувшиеся с морской практики ребята. Это были японские, немецкие, английские издания. Самые красивые были книги на итальянском, с рисунками. Читать их начинали с середины. Утомительные упражнения на растяжку, дыхание и т.п. никого не интересовали. А упоминания о тернистом пути к вершине мастерства воспринимались как дань экзотике.

Как обычная восточная витиеватость речи - этакое посвящение, ничего не значащее, особенно для европейцев. Это для японцев. Если и пытались,то заучить названия упражнений, таким образом создавая псевдояпонский запас слов. Шикарно было вывалить на собеседника набор японских (или очень похожих на японские) выражений с весьма свободным переводом. А если удавалось, стать в одну из очень неустойчивых, но по-японски крутых стоек. Это было круто! Без "киай" ни один уважающий себя хулиган не начинал драку. Правда, обходились по старинке, без поклонов. Мало кто не пробовал набивать ребра ладоней, стуча ими по любому твердому предмету. А сколько было покалечено рук при разбивании кирпичей и досок… Не сосчитать! Увидев негнущиеся пальцы, опухшие ладони, многие восхищенно думали "Каратист"!

Сэнсеем себя считал каждый второй, кто хоть одним глазом видел книгу о каратэ и кому удалось посмотреть картинки. По рукам ходили тетради с изображением уродцев, якобы показывающих приемы. Ими гордились и ценили.  Читая, еще только читая сей трактат, каждый мнил себя каратистом. Просмотрев до конца и мысленно разбив пару кубометров досок, хотелось заорать "киай" или "кийа", кому как нравилось, и, опоясавшись черным поясом, пройтись по Суворовской. Тетради с картинками будоражили воображение. Казалось, чего проще, удар по кирпичу - и он пополам. Ногой в челюсть - и чемпион.

Были еще приемы с нунчаками. Нунчаку - вещь коварная, не знаешь заранее кого ударит. Сколько народу избивало сами себя этим оружием. Лоб, руки, ребра, и не только, становились мишенью для коварных палок. Но энтузиастов это не останавливало... Умеющий хоть немного рисовать, не знал отбоя от заказов, а если он еще был с воображением… Делалось это так. Брали книгу по каратэ или ее версию (на ночь почитать, иногда за это надо было платить, тогда на сутки). Язык значения не имел, гораздо больше ценились картинки. Выбирали самые крутые, как кому казалось, приемы и каждый в силу своих возможностей и таланта перерисовывал их. Ну, а дальше процесс превращался в индивидуальное творчество. Переводом, тем более дословным, никто себя не утруждал и каждый описывал рисунок в силу литературного дара и своего понимания того, что было изображено. Т.е. каждый мог и вносил свою лепту в теорию каратэ, исходя из жизненного опыта, грамотности и литературного слога. Умея рисовать и имея литературные способности, можно было создать свой оригинальный и, не факт, что хуже японского, стиль, утерев нос Гитину Фунакоши или Хироши Накаяме. Они то и предвидеть не могли о столь свободной трактовке своих сочинений.

Читая такую "книгу", очень легко чувствовать себя неуязвимым бойцом. Легендарный Ояма повесился бы на своем черном поясе от зависти, даже не представляя, какие возможности таит каратэ в изложении неизвестных почитателей стиля. Наверное поэтому русские каратисты добились такого признания в мире, что наше каратэ не придерживалось восточных догм, а было творческим продуктом наших самородков. Секции плодились как кролики. Сенсеями становились учителя физкультуры, бывшие десантники и морпехи, милиционеры и уголовники. Такой сенсей, показывая наколотого на груди тигра, мог небрежно обронить "Помню, когда я обучался в секретной (ЭТО ПРОИЗВОДИЛО ВПЕЧАТЛЕНИЕ) школе тигра... Жаль, нельзя рассказывать…". Купола на спине могли бы сойти за русский Шаолинь, но это был бы перебор.  Пять рублей тренировка. И платили!. Большинство не заморачивалось на японских командах ("Конечно, я их знаю, но чтобы облегчить ваше обучение, перевел их на русский.."), растяжке (этот раздел мало кто читал, даже картинки навевали скуку), а со второго занятия начинали обучать разбивать кирпичи. Очень эффектно и весьма травматично. Что-то было не так с нашими кирпичами. Они очень не охотно ломались. То ли дело японские. Хрясь! И пополам! Хрясь! И пополам! Прочитав "трактат", многие мысленно разбили тонны по две кирпичей, а вот родные никак не хотели ломаться. Может технология подгуляла, а может "кийа" не в той тональности, а может не та стойка.

Порой, вместо японского крика переходили на родной и всем понятный Матерный. Многим помогало! Сами сенсеи редко пробовали подобные эксперементы, все больше теоритически. Это касалось и демонстрации приемов. Почти все дали подписку о том, что не имеют права в течении 7..8..9.. и т.д. лет демонстрировать свое умение. Кому дали - это тоже был секрет. Некоторые получили знания от таинственных восточных учителей и дали им клятву не разглашать секреты мастерства. Вот Брюс Ли нарушил клятву, данную китайским мастерам из Шаолиня...и все! В зависимости от фантазии, и благодаря прочитанной приключенческой литературе, многие имели свою особую легенду. Тайные посвящения, обладание секретным смертельным ударом, обещанием перед неизвестным таинственным Учителем хранить все в секрете эти таинственные и такие сокрушительные знания.

Особенно таинственно звучали объяснения об энергии ЦЫ или ЧИ, зависело от мастера. Эта энергия гуляла по телу такими зигзами, что уследить за ней было весьма проблематично. Восточные эскулапы весьма бы удивились, узнав о стольких дополнительных свойствах этой энергии. Главное - отрешенный взгляд, побольше таинственности и псевдояпонский жаргон. Такая восточная феня. Иногда мастера путали перевод и слова приобретали другое значения, но ведь Восток - дело тонкое, Петруха… Так сразу и не понять. И, именно так утверждал непобедимый красноармеец Сухов, а он с Востоком был на "ты".                  

Такой Кадокан размещался в каком-нибудь заброшенном подвале, где пахло сыростью и иногда посещали крысы. Из инвентаря висела списанная, грязная, самодельная боксерская груша, гордо именуемая макиварой, и таблица, на которой был нарисован условный контур человека с обозначенными болевыми точками. Минимализм никого не смущал. Мастер Ояма вообще три года занимался и жил в горах, а тут все-таки крыша над головой. И вот, в таком храме боевых искусств постигалось древнее искусство страны самураев. К тому же, каждый сенсей обучал по только ему ведомой методике. Естественно, эту технику ему передал таинственный китайский мастер, которого неведомые ветра занесли в наши края…, но так же таинственно он должен был срочно уехать (в Шаолинь… на Тайвань... в Гонконг…). Почему-то у японского каратэ учителя, в основном, были таинственными китайцами.
В девяностые годы пришлось не однажды слышать о таинственных ветеранах СМЕРШа, обучавших суперсекретным приемам, очень секретным. Это просто лирическое отступление.
И если до этого сенсея выгнали из секции бокса, то и упор в преподавании был в сторону ударов руками с вялым помахиванием ног, борцы делали упор на броски и т.д. Труднее всего было заниматься у бывших йогов. Свое умение стоять на голове и хитроумные асаны они преподносили как доокинавскую практику, известную немногим, очень секретную и только для посвященных. Порой единственным посвященным был сам сенсей. Только мастер мог знать прием с названием "Рука, увитая черной орхидеей" или (все зависело от фантазии или где-то прочитанное, скажем, в японской поэзии) "Папоротник, расцветающий поутру". Правда красиво? А если этот таинственный прием имел 124 движения, выводил противника из строя, не смотря на его габариты и подготовку, но был доступен только мастеру. К сожалению кодекс бусидо или клятва учителю или какой-то таинственный обет не позволял мастеру продемонстрировать мощь, но разве в этом дело? Людям нужны легенды! А то, что сенсей по-разному произносит команды, постоянно путался в значениях своих команд и не совсем внятно поясняет течение энергии ЦИ… .Да бог с ней, с энергией! Зато он знает "Папоротник, расцветающий поутру"! К тому же чуть-чуть раскрывает секрет, без показа, в свободной описательной форме, но так интересно! Некоторые мастера наносили иероглифы на пояса, естественно черные .То-то удивились бы потомки самураев прочтя что-то вроде "Открывать здесь" или "Огнеопасно". Все зависело, откуда эта надпись копировалась.

Мореходка никогда не пасла последних. Тем более, кому как не морякам была возможность запастись нужной литературой, бывая за границей. Среди таких энтузиастов был судовод Боря Мерзляков. С плавпрактики он привез несколько книг на английском и японском языках. Книги мало кто видел, но знали о них все. Поскольку мне приходилось делать небезизвестные тетради, то я видел и даже перерисовывал из них картинки. Кто приносил не помню, но помню, что книги были его. Была такая тетрадка и у меня. Конечно, рисунки были получше, а основой была потрепанная книга "Самбо" и одна из итальянских книг с красивыми картинками. Тетрадь, как я сейчас понимаю, имела скорее художественную, чем военно-прикладную ценность. Но, на тот период это была уникальная вещь. Поскольку в этой вещи в доступной форме все было написано, то чего же не попробовать? Ударная техника была понятна даже ежу, найти кирпичи не проблема, энтузиазм в наличии. Как быть с "киай"? В кубрике не закричишь. Не поймут. А как без этого? Что за каратист без "киай"? Так и кирпич не разобьешь правильно…

И вот, по прошествии многих лет я листаю одну из тех знаменитых тетрадей, которых я "создал" не одну. Я могу свободно купить сегодня одну из тех книг, уже на русском языке, я могу пойти в одну из множества школ, секций, возглавляемую каким-нибудь даном.. но это стало обыденностью. Нет того куража, той таинственности.. жаль.

Одна из знаменитых тетрадей по КАРАТЭ