Выускники Херсонской мореходки

 

Главная • Проза • Виктор Гринько - "Этот миг неповтоимый..." (5)

A
B

Глава 4. Как прекрасен этот миг неповторимый….

Все стремительно   и кардинально меняется. Мы это поняли, еще до того как приступили к занятиям, как только вернулись из отпусков. Оказывается, нам всем  открыли «семафор» еще в мае и мы теперь полноправные  граждане своего Отечества.  Представьте себе в первых числах апреля нас всех  на Каспий,  а в мае – виза! Все в избытке чувств и только немного горчит, ведь могло же сложиться и иначе. Например, в апреле виза, в мае - в море. Ощущение такое, как будто обманула любимая девушка. Но мы-то, что это такое знаем только из литературы, Катерина - луч света, например. С этим делом у нас строго. Порножурналы мы еще не изучали  -  в связи с труднодоступностью.  Саша Лушпаенко всех таких называет …страдальцами. Саше, что   - у него папа начальник таможни, да и на практике он ходил в  Японию. А у меня там даже дедушка не воевал. А так, слов любви мы не знаем и  преподаватели наши на эту тему ни гу-гу. Что-то за этой  неопределенностью стоит. И это пугает. Интересно в каком-нибудь закрытом учебном заведении уделяют внимание подготовке своих питомцев к предстоящей самостоятельной жизни? Статус учебного заведения, вроде как, обязывает. Где только не доводилось  обучаться, просвещением  моим на этот счет никто не занимался.  Но я то точно знаю, у меня все будет как надо. На общеучилищных построениях  периодически  мама с папой и дочерью кого-то высматривают среди курсантов. Что бы это значило, мы промеж с собой не обсуждаем - неприлично, а догадки у каждого собственные. Наверно  правильные, потому, что командир посмеивается.  Почему то  считается ,что  если  невеста на выданье не  причина для кулачных боев между местными ребятами,  то самая перспективная  кандидатура на роль жениха - это курсант. Ведь если на курсанта пожаловаться, ему закроют визу  за аморальное поведение. Кто заступится, при наших женсоветовских традициях, за курсанта. У начальства, ведь, тоже есть дочери? Да курсант только счастлив будет составить партию. Он потом еще благодарен будет. А если и нет, потом можно выгнать. Пострадавших перечислять не будем. У нас на «Хороле» был парень, третий штурман. Сначала женили,  а потом, когда неотложные финансовые затруднения связанные с растратой были разрешены,   обвинили в чрезмерных сексуальных притязаниях. Прикиньте, господа! Ладно бы  в импотенции!

Извините, насчет женитьбы, мы придерживаемся несколько иной точки зрения. Легенда приписывает капитану первого ранга Рудометову  ответ в адрес жалобщиков, что  перед тем как ложиться с курсантом в постель, неплохо было бы  получить  на это разрешение. Если и не  у начальника училища, то хотя бы у родителей. Это в смысле брачных перспектив.  И тогда не было бы ну никакой необходимости в построениях для поисков потенциального жениха. А слышал я об этом от старшины роты. Афонькин врать не станет. Нужно сказать, что на моей памяти построения эти так к никаким результатам и не привели. Училищ то в городе целых два, поди разберись, флажок у него на рукаве иль звезда рыбака. Все же делается на скорую руку. Это в смысле причин приведших к  учинению дознания и розыска.
А вот курсанта надо бы не просто заманить, а захлопнуть дверь как мышеловку и  ждать, когда начальник училища подаст в розыск. И вот тогда……….

Искали  как-то однажды и меня. Но не совсем, чтобы по тому же поводу. Но искали.  И был я тогда, кажется, на четвертом курсе. А причиной был совсем не я, а парень со второго курса судоводителей. Просто я оказался приметней – курсовок на рукаве больше, да ростом выше. Правда, согласно словесному портрету,  еще говорили, что черный я. Так это совсем и неправда. Совсем никакой я и не черный.  Ну, сами посудите, какой я черный. Взяли и обидели… Поныне не могу простить. Я вообще-то на службе был и посему на общее построение не попал.  Афонькин за меня тоже обиделся и сказал, что у него в роте таких нет. Объяснялся я с ним. Старшина сделал все правильно. На самом деле не я им был нужен. Потеряли  девчонку, которая не поладила  с родственниками и ушла из дома.  Решила  уехать к отцу, с которым мама  в разводе.  Удобно было подумать, что сбежала  с курсантом. Куда бежать?!!  Сестра разыскиваемой из всех, кого видела на «Ромашке»,  описала приметы, которые странным образом совпали с приметами  вашего покорного слуги. Спасибо старшине, избежал неприятных объяснений. Спасибо Коля! А разыскиваемая, пока следы ее искали в мореходке, сидела уже дома. Уж поинтересовался я при возможности. Прибегал парень с судоводов. Он то сразу понял, в чем дело. Был благодарен, что избежал паблисити и знакомства с возможными родственниками.  Правило четвертое - стремитесь к просперити без паблисити.

А на Суворовской дефилируют курсанты четвертых курсов. Мы и парни из конкурирующей с нами мореходки. Надо понимать, что  у наших соседей  четвертый курс выпускной. Отблеск ореола их славы освящает и нас. И  отметим особо, что в  рыбтюльке  мореходчики еще те. И, блин, девчонкам нравятся. Ну, мы тоже не лыком…

А с  парнями, этими,  еще не раз столкнемся  в  жизни, и не один  пуд соли….. как говорится.  Многие из них окажутся в деле еще  круче, чем сегодня выглядят на нашем Бродвее. В общем, на Суворовской полный атас. И мы тут же. У нас появились знатные морские рассказчики… Мне, наверно,  одному нечего и рассказать. То, чем я занимался на практике  назвать  «хождением в моря» язык не поворачивается, работой тоже не назовешь. Что касается  ребят со спасателей  - другое дело. Они могут хотя бы похвастать, что ходили на новых судах. Но, однако, Азербайджан, при всей восточной экзотике, это вам не латинская Америка и даже не Турция. А народ то все больше про Лас-Пальмас да, про Санта-Круз. А рассказы то, рассказы… Про магазины тоже, и про пиво.

Ну, тут  Мишка Масенков сориентировался быстро. Он в Баку такое видел, такое…. например «Сикимаузхер – револьвер». Мишка готов биться об заклад на ящик пива, что никто  и ничего  такого не видел. Народ  и сейчас  при встречах вспоминает, как один из счастливчиков с вовремя открытым «семафором» стал тут же утверждать, что в Мексике в  оружейной лавке и такой системы наган  он видел. Вот так вот, дано же некоторым видеть  то, чего в природе не существует. Встречал я парня этого где-то в Западной Европе. Первое, о чем  попросил, так это  не упоминать при посторонних, что заканчивал он нашу  мореходку, потому что  объявился  он уже  выпускником  одесской Вышки.
Кстати, невероятно коробит появившееся из небытия ныне выражение - «середка» «средуха». Из каких подворотен это пришло в  наш быт? Еще пришлось услышать,  как называют выпускников ускоренного курса Вышки «бройлерами» - это за  сокращенный срок обучения. Особенно изощряются, и надо сказать без  особых к тому оснований, выпускники Одесского Высшего инженерного морского училища некогда им. Ленинского комсомола.

Напрасно, салаги, изгаляетесь. На спецкурс приходили, было дело, с рабочими дипломами  и капитанов дальнего плавания. Отдохнуть. А сам курс обучения, в том числе и по количеству  лекционных часов и сданных экзаменов  на отдельных специальностях, превышал по объему основной курс. Кто учился, тот знает. Другое дело, кто как учился. А сокращался  курс обучения  за счет исключения из него  плавательской практики. Безболезненно можно было бы сократить с трех с половиной лет и до полутора-двух. Интересно,  кто готов принять  зачет по плавпрактике у капитана дальнего плавания Сашки Иванова или  главного механика  Сашки Резника,  а может у нашего старосты стармеха механика  первого разряда Бори Грузденко. Фамилии не вымышленные. Не Вы ли юноши, соплей на локоть не мотавшие.

Противниками дальнейшего сокращения сроков обучения были, прежде всего, преподаватели фундаментальных дисциплин, не без основания  полагавшие, что в этом случае слушатели будут проходить только курс истории КПСС и марксистско-ленинской философии. Как оказалось, самые нужные для моряка знания. Вдруг решится кто перейти на партполитработу! Специалист-то – готовый! Правда, помполитов готовили тут же. После мореходного училища, при наличии партбилета  и соответствующих рекомендаций, кажется восемь месяцев. Уж они то пользовались в Вышке непререкаемым авторитетом.

Помнится в журнале «Морской флот» один из таких  бездумных апологетов  приводил в качестве аргумента, что выпускники Вышки  способны более грамотно заполнить судовой журнал. С чем Вас и поздравляю, господа. Меня вот русскому языку обучала Ульяна Трофимовна Танасогло. Видите ли, в  начальной школе, правда русской. И в школу меня отдали - я по-русски - ни в зуб ногой. Как ни странно, никогда в жизни и ни у кого к  исполненным мной документам претензий не возникало, в том числе и к судовым журналам. Учился я хорошо и грамматические ошибки в молодости допускал реже. Да и стиль с годами пострадал. К тому же, довелось  заканчивать сначала нормальную мореходку.  Нормальную. А вот высшую мореходку -  опосля. Тогда и стал небрежнее. Хотя и то сказать, грамотеев хватает. Скептикам рекомендую обратиться к системе подготовки морских кадров в такой стране как Великобритания.  А любителям отечественной морской истории советую перечитать  биографию полярного исследователя Седова, окончившего мореходные классы в Ростове-на-Дону, а затем экстерном, с присвоением звания морского поручика, сдавшего экзамены за курс Морского корпуса.  А Морской корпус в прежней   России был, что ни на есть, самым высшим морским учебным заведением.  Наверно кухаркиным детям знать об этом было необязательно, вот в школе и не рассказывали.  А мореходные классы, даже если они и высшие - это мореходное училище. Нормальное. Селекция в нем по другому меридиану, чем в Вышке, и в этом печальная и сермяжная правда жизни.

И не надо надувать щеки по поводу того, что за последнее столетие энерговооруженность плавсредств стала иной. На этот счет особенно любят прохаживаться  учащиеся  судоводительских  факультетов, притом, что их это должно было бы касаться в последнюю очередь. Дергай себе за  рукоятку телеграфа, да гляди в «духовку». Водишь же авто на берегу, и чем  джип шире, тем лучше! Промеж  электриков, о том, какая мореходка  лучше,  споров никогда не велось.

А во время второй мировой случалось через океан  американские «либертосы»  вели капитаны с Миссисипи,  а на советские суда четвертых помощников готовили прямо на судне и за три месяца. Вот так вот. Честь и слава Героям. У кого от ужаса промокала  рубашка, тому не до этой блажи. А работу вот, господа, знать надо.  И это все.  Тема закрыта, кроме одной незатейливой детали.

С незапамятных времен выпускников мореходок  собирательно называют по городу, в котором  находится мореходка. И становимся мы «ростовчанами», «херсонскими», «питерскими». Выпускников одесских мореходок называют одесситами. Коренные одесситы на это очень обижаются. Особенно те из них, кто заканчивал мореходку.

Думается, что из-за таких вод  крутых выпускников. Спросите у Фотика Костанди.  Он лучше расскажет. Инженера-судомеханика Костанди Фотия Николаевича, что с Аркадии.

Дорогой читатель, если ты  выпускник  глубоко почитаемого мною Одесского Высшего инженерного  морского училища, я приветствую тебя. Я тоже учился с тобой в одной мореходке. Но из-за дурного характера, отнюдь не похвального поведения, а также  и  по воле превратностей судьбы, свой первый диплом о высшем образовании  я  получу совсем  в другом высшем морском учебном заведении. Но до этого еще очень далеко.

Теперь  же давайте вернемся во времена благословенные и на землю обетованную. На Суворовскую. И гуляют по Суворовской барышни. Мы на них заглядываемся. Вот только, похоже,  замуж они хотят. Ну, как им объяснить, что мы еще очень юны для столь решительного шага. А большой, безоглядной и чистой…. мы  хотим, только после того, как в подвальчик, что  на углу Ушакова и Суворовской  - очень винный, да по пятому разу. Вот такие сантименты. Видно рано нам еще. А у меня вообще все решено. Раз и навсегда. Женюсь я,  когда небо рухнет на палубу и  только на королеве. Но ребята постарше женятся. Заниматься обустройством личной  жизни нам никто не мешает.  Однако капитан первого ранга Рудометов на общеучилищных построениях  по-отцовски предостерегает, но кому шли на пользу коллективные  нравоучения.

Уже когда все сражения были проиграны, а карточные долги по преимуществу розданы, я побывал в городе нашей юности еще один раз.  Это, я вам скажу, не Суворовская. Серая  пыльная улица, по которой мчатся иномарки. Как тут не поклониться одесситам в ножки за  их Дерибасовскую.  А в наши-то времена мы готовы были спорить со всем миром  по поводу того,  чья улица  авантажней, и с одесситами тоже.

   Разворачивается очередной учебный год.  По прошествии  почти полувека осталось ощущение, что  накачивали нас знаниями, как индюков на убой орехами. Может быть потому, что это первое учебное заведение, которое мне суждено было все-таки  закончить. Знающие люди утверждают, что это как первая любовь. Определенно,  ощущение, что  это, как мощный пожарный гидрант на спасателе. Что-то подобное возникало на некоторых лекциях в Вышке. Но и в Вышке, и позднее  в других учебных заведениях,   предоставлены  мы были  сами себе. Не было существенных побудительных стимулов. Хошь учись, хошь нет. Нет желания учиться - в добрый путь. Курс известен.  А может быть,  это   было только в  нашей мореходке? Сохранились ли эти традиции?  Говорят, Сашка Кондраев вернулся в мореходку, наставил двоек и опять подался в моря. Вопрос не случаен, пришлось и преподавать. За что только не приходилось ставить положительные оценки. За то, что мама работает в училище, за то, что папа – в мясомолторге.  Прости, господи.  А что было делать?  Троек не ставить? Ставить пятерки?  Это невозможно. Ведь  абитуриенты на учебу  отбирались по тому же принципу, то есть - мама, папа, а может еще чего. Хорошо еще, что не по цвету глаз с указанием национальности и наличия жилья, как в свое время в народные депутаты. В первую очередь - детей моряков, а под этой маркой - кого получится. Ну, прямо детский дом. А училище призвано выпускать стране специалистов. Правда, нередко никому не нужных. Это притом, что говорят учитель я неплохой. За право присутствовать на моих занятиях по электрическим приводам  преподаватели скидывались по три рубля. Спросите  Юру Гнатюка, если ходите Серегу Самодурова. Не последние люди. Как принимающая сторона,  стол  накрывал я.

С родителями юных Магелланов знакомства я не вел, иных мотивов, кроме изложенных,   для положительной оценки их знаний, у меня не было. Притом, что встречал среди Магелланов этих,  на редкость светлые головы.  Среди  их родителей – тоже. Но все это еще нескоро.
А пока я только курсант четвертого курса средней мореходки, едва умеющий объясняться по-английски, плохо умеющий  сверлить,  строгать, и вообще слабо представляющий, чем должен заниматься судовой электромеханик. И оно наверно хорошо, потому что иначе  видали бы вы меня здесь. Вот так вот. Это в Вышку можно привлечь рекламой, что выпускники – это высококвалифицированные морские инженеры  широкого профиля и т.д. и т.п. А в средней мореходке это не катит. В мореходке для всех очевидно, что судовой электромеханик - это всегда квалифицированный электрослесарь и еще кой чего. Если что не получается, слесарные работы  помогут выполнить и механики.  Если конечно не изображать из себя особо крупного интеллектуала в области  эксплуатации судового электрооборудования.  Вот тогда  все будет  гораздо  сложнее. И на помощь никто  не придет и не поможет. И  имейте в виду, что некоторые крупные специалисты, не совладавшие с училищной программой, вполне  склонны  называть теорией именно то, что  на самом деле часто имеет самое, что ни на есть прикладное и практическое значение. А посему,  учебную  программу необходимо усваивать в полном объеме и  со всем необходимым тщанием, не уповая на то, что достаточно уметь пользоваться гаечными ключами и отверткой. Особенно, если  Вы, молодой человек, обучаетесь в нормальной средней  мореходке.  В противном случае Вам, любезный, помочь никто не сможет, даже если Вы паинька. Такая у Вас, любезный, специальность. Судовых механиков, особенно в Вышке, всему этому достаточно много учат. Они, однако, этому обучаются неважно. Потому что у них хлеб свой и  выполнить  свою работ ни один серьезный специалист Вас просить не будет. Думать надо было, выбирая себе специальность. Теперь уже поздно. Утверждаю я это, имея в тумбочке диплом  инженера-судомеханика. Если все это рассказать юноше, обдумывающему в жизни путь, в среднюю мореходку он пойдет только при крайне стесненных жизненных обстоятельствах. Встречаются правда, уники. Все это очень хорошо знают и  наши преподаватели. Интересно, а про меня они думали иначе? Сомневаюсь, однако.  Да кто это  сейчас и вспомнит? Разве только кто из однокашников.

В мореходке смешанная система обучения, то есть преподаватели, как в школе выставляют оценки, и никакая репутация при незнании предмета спасти не может. Это в высшем учебном заведении, случается, работаешь на зачетку, потом зачетка на тебя.

У нас спрятаться за зачеткой не представляется возможным, и приведу я тому печальный собственный пример. Пропустил я занятия по  судовой электронике  и электроавтоматике, кажется два или  три раза кряду. Прихожу, весь при счастье, однако, оказывается, мои товарищи готовы к опросу не намного больше меня, из чего следует, что будет морской бой. Это когда инициатива целиком в руках Леонида Ивановича Токарева и выбирает он ответчика, глядя не в замершую аудиторию, а в журнал  успеваемости и посещаемости. Чтобы последующие события были понятней, необходимо  предварить рассказ двумя обстоятельствами. Во-первых, мне  в силу разных обстоятельств  неоднократно приходилось морочить голову преподавателям, что позволяло иногда избегать немалых  неприятностей. Но не у Леонида Ивановича Токарева. В предыдущем семестре у  его предшественника проходило, а у Токарева не пробовал. И, как оказалось, и не стоило..

   И во-вторых - в мореходку и на радио поступал я не совсем, чтобы совсем случайно. Занимался я до мореходки радиоэлектроникой,  на уровне радиолюбительства начала пятидесятых годов. Чего я там  изучал, теперь уже, кроме  трехэлектродной электронной лампы,  мало что и вспомню.

Так вот, в этой самой трехэлектродной электронной лампе все и дело. К концу  второго часа занятий  Леонид Иванович  решил провести  контрольный опрос и задает вопрос по характеристикам этой самой лампы. Я же, рассчитывая на благодарное понимание моих товарищей, оказываюсь у доски. Мне кажется, что отвечать я вызвался добровольно, хотя дело это в принципе не меняет, так как я мог бы сразу сказаться «не письменным», получить свою «пару» и  не чинить препятствий продолжать экзекуцию. Как бы то ни было, оказываюсь я у доски и вспоминаю, что по поводу характеристик этой злополучной лампы в условиях температурного дрейфа говорится у американского университетского профессора по фамилии Гор. Был у меня такой учебник для аспирантов и заглядывал я в него чисто из любопытства. Слушал Леонид Иванович меня внимательно, пристально в глаза мне смотрел, а потом, вместе со звонком  на перемену, молча поставил двойку. Как оказалось, ответ мой не имел ничего общего ни с тем, что у людей  по этому поводу записано в конспектах, ни с тем, что спрашивал Леонид Иванович.

Надо сказать, морочить голову преподавателям я научился  в совершенстве. Но позднее. Пусть они меня простят за это. Вот только, чтобы мне удавалось одурачивать докторов наук – такого не помню. Не любили доктора советской выпечки, чтобы им морочили голову.  Профессор Вульфович  в таких случаях выбрасывал зачетку в дверь и кричал, что  пиво кончилось, а ларек  закрыт. Но  оценку почти всегда ставил. Кто учился в Мурманске, тот  должен помнить, что  пивной ларек стоял возле Вышки у КПП №2. Очень  уместно.

Нам, однако, проблем и без доктора физико-математических наук Вульфовича достаточно. В нашей в мореходке другие корифеи. Это Леонид Иванович Токарев и Валерий Васильевич Миронов, в курсантской среде известный как Битл, по аналогии с  известной  группой «The  Beatles» -  электрические приводы, Шевцов Виктор Иванович, вел электрические машины, Михаил Александрович Федотко - широко известный за приверженность к изоляционным материалам на основе кремнийорганических соединений  как «Миканит» - судовые электрические стации и сети.

Были и другие, не менее  известные и достойные преподаватели. Но именно эти  ковали  из нас судовых электромехаников. И если из нас что и получилось, то, благодаря прежде всего им. Докладываю, товарищи преподаватели, только я лично могу назвать двоих выпускников нашей роты,  которые впоследствии  поочередно стали руководителями службы электрооборудования и электроавтоматики одного из неслабых флотов. При этом  по специальности, которой Вы обучали, этих парни больше нигде не учились. Незачем. Знаний, полученных в средней мореходке, оказалось достаточно. При известном  самообразовании  и упорстве,  конечно. Тех самых условий,  на которых на каждом занятии настаивал Михаил Александрович.
Учимся мы, сдаем  зачеты. Надо сказать, что к  третьему курсу столовая из подвалов первого учебного корпуса передислоцировалась  на второй этаж нового корпуса экипажа.

И наши предшественники  начали переоборудование подвальных помещений в учебные лаборатории. На наш взгляд, все было вполне благопристойно и современно. Не стоит забывать, с тех пор как я туда спускался последний раз, прошло почти полвека. По-моему,  именно здесь впервые столкнулись мы с тестированием. То есть нужно было нажимать на какие-то кнопочки. Мы, безотносительно  предыдущих  успехов в учебе, мигом смикитили, что здесь нам не уха и тут вам совсем не там. Чудится мне, как сквозь сон,  обыграли мы эти машины. Не так чисто как Каспаров, но обыграли. Расскажите, кто помнит лучше. Простите нас еще один раз,  товарищи преподаватели. Так вот, еще на третьем курсе к переоборудованию подвалов привлекались некоторые из наиболее подготовленных наших сокурсников. А на четвертом курсе, уже после плавпрактики, на  нас руководство специальности уже смотрит как на  вполне подготовленных специалистов, способных к самостоятельному производству электромонтажных работ. И вот достается мне вместо курсовой работы,  вроде как по судовым электростанциям и сетям, смонтировать лабораторную работу под названием «Параллельная работа судовых генераторов постоянного тока». И теперь вместо заслуженного для старшекурсников послеобеденного отдыха, нужно из экипажа переться в первый учебный корпус.  Вперед - в подвалы! Сверлить, пилить, строгать. Следует иметь в виду, что работы производятся в условиях строжайшего дефицита материалов, ошибаться нельзя, а посему,  кое-кому приходится непросто. Успеваю я к началу плавательской практики смонтировать цепи управления, а вот преобразователи, планируемые к использованию в качестве генераторов постоянного тока – нет.  И причина, как вспоминается, совсем не в моей нерадивости.  Преобразователи поступили в училище уже после экзаменационной сессии.

Уже вернувшись с практики, выслушал от Валеры Калунина мнение его о моей бездарности ввиду того, что после монтажа и подключения под нагрузку преобразователи в параллель работать не смогли. Давай, Валера, я уже привык.  Времени прошло много, но, как вспоминается, Валера говорил, что нагрузка между генераторами не перераспределялась,  причиной чему, по его мнению, была ошибка в монтаже цепей управления. Что-либо опровергать, не то что сейчас, но и тогда было бессмысленно, так как ошибка в монтаже так никогда выявлена и не была…  А я вот спустя три года с аналогичной проблемой столкнулся  я еще один раз. На этот раз на судне, где состоял в  долгожданной должности судового электромеханика.  И показалось мне в тот момент, что могла бы фортуна попридержать меня на прикупе еще немного.

Я бы с должностью подождал, только бы не попадать в эту историю, которая закончилась, к общему счастью, вполне благополучно, но седеть я начал рано. А было дело в 1972 году,  осваивался экспериментальный маршрут порты Черного моря – порты Ирана,   но не такой как для всех нормальных людей, через Суэцкий  канал  или вокруг Африки,  а Волго-Донским каналом  на Пехлеви и Ноушехр. Прошли мы  каналы, место электромеханика у главного распределительного щита, не помню уже, был ли у этого судна  центральный пост управления.  Кажется, нет. Генераторы у меня, согласно правилам прохождения узкостей и  для обеспечения резерва мощности, на всякий непредвиденный, в параллельной работе.  В общем, насиделся  я  при прохождении каналов и шлюзованиях в машине, будь здоров. Вся электрослужба -  один электромеханик, подменить некому. И говорит мне дед,  шел бы ты парень отдохнуть, жара, на тебе и лица нет. Послушался я деда, вышел, отдышался, то да се,  выхожу на мостик, а нам на встречу  танкер  Каспийского пароходства. Судоводители о своем:
- Привет - привет,  все  хорошо,  расходимся левыми бортами…

И тут  на всем судне, на всех репитерах, в том числе  подсветка  на  авторулевом, начинает мигать как в американских фильмах-катастрофах. Я в машинное отделение. Пока мчусь, отмечаю про себя, что мигает все. Я к главному распределительному щиту, нагрузка между двумя параллельно работающими генераторами перераспределяется  как на качелях, но общая нагрузка  на электростанцию не превышает номинальной мощности  одного дизель-генератора. И вспомнил я Валеру Калунина и свою лабораторку в подвале мореходки. Генераторы включены в параллельную работу согласно требованиям прохождения узкостей.  И регуляторы  напряжения у генераторов те самые РУНы. Перевел  я  экстренно нагрузку на один генератор, перевел на ручное управление. Дизеля оказались ни к черту, но просев  почти до 47 герц, движок не остановился. Перевел я  генераторы на ручное управление, подрегулировал обороты и на ручном управлении ввел вновь в параллельную работу. А судно  наше, между делом, стало  на якорь, также как и встречный танкер. Борт о борт. Вот такая рулетка. С причиной происшедшего я разобрался. В помещении, где были размещены эти самые доисторические угольные регуляторы,  оказалась выключенной  вентиляция, температура окружающей среды на уровне - человек может и выдержит, а вот сопротивление угольных столбиков регуляторов напряжения нестабильно, что и приводит к автоколебаниям при параллельной работе генераторов. Проверял, знаю. Это я к тому, что, чтобы лабораторная работа не пошла,  ошибка в монтаже  цепей управления совсем не обязательна, достаточно    разброса  механических характеристика двигателей и внешних характеристик генераторов. Да и начать проверку не мешало бы с проверки функциональных  возможностей РУНов.  Хотя, кто знает, я очень давно не судовой электромеханик и даже  не начальник электрослужбы. А может, кто обнаружил эту злополучную ошибку в монтаже? Право слово, я не нарочно!

Но до этих событий еще три года, а в этом юном возрасте это так долго. И мы успешно сдаем  экзамены и группами разъезжаемся на практику. Теперь уже,  как полноценные граждане нашего государства, из числа не пораженных в правах. Без визы остался один Леша Ермоленко. История его печальна. С Лешей я встречусь  пять лет спустя в Мурманске и даже сходим мы с ним  на одном электроходе  на полгода в  Арктику.  Нет, ребята, больше нашего Лешки. Снимите шляпы, господа!

На практику первыми выезжает  группа   в Азовское морское пароходство.  Это в Жданов, кто забыл, напомним, ныне - Мариуполь.  Гуляй-Поле рядом. Я в числе пионеров.

Едем мы, как водится, просто едем, хорошо и весело. За дуайена у нас Вася Золкин. Вася до мореходки ходил на судах Азовского морского пароходства и вообще, он сам из этих махновских мест.  Так что все у нас должно быть в порядке. В поезде познакомились с двумя парнями из соседствующей мореходки. Два года проработали в рыбаках на Дальнем Востоке, третий и четвертый механики. Хотят перебраться ближе к дому, и едут в Жданов устраиваться на работу в пароходство. Согласны на любую должность. Мы призадумались. Очень хотелось проработать на практике если не электриками, то хотя бы мотористами. Надежды оказались напрасными - и наши и этих ребят. А мне запала в голову еще одна мыслишка, не распределиться ли после мореходки в Измаил, это вообще где-то за колхозными садами.

Межрейсовый дом отдыха моряков в Жданове набит людьми как улей. Относятся все к нам просто замечательно. Но работы нет. Ни для нас, ни для штатных работников пароходства. Жрать тоже нечего. Каждый день изучаем пароходскую малотиражку с позициями судов в мире. Не идут суда в Жданов, в Союз тоже не торопятся. Зима еще не кончилась.  Пурга, а я хожу по порту на редко приходящие суда, кто бы взял на судно практикантом. Случается часами ждать окончания маневров по швартовке. Ветер. На судах встречают, иногда накормят, но на практику взять не могут в соответствии с международными конвенциями - за недостаточностью спасательных мест. То есть количество мест в спасательных шлюпках  строго соответствует количеству членов экипажа и все!....В конце концов, пошли в Жданов суда. С итальянской линии. Фрахт, однако, на  перевозку угля между портами в Черном море. Новость крайне малоутешительная. Старые пароходы польской постройки, предназначенные по проекту для перевозки угля. Ходят, однако, в Италию. Но не сейчас. Сейчас товарищи - каботаж. В Поти и обратно, в Поти и обратно. Вот такая песня. И попали мы с Борей Щербаковым на старый  угольщик «Михаил Лазарев». Запроектировано  было судно  под паровые котлы на угле, и отходило оно свой срок в Черноморском морском пароходстве в Одессе,   после чего переоборудовали  котлы  под мазут, передали  суда Азовскому морскому пароходству и нас  с Борей послали сюда же уму разуму набираться, на постоянный ток. Электромехаником на судне  выпускник из нашей мореходки.  Боря помнит его по училищу. Я - нет. Ходим, мы по Черному морю, как по спальне собственной жены. Море штормит, как теща ругается.

Понял я, что шторм легче переносится в ходовой рубке.  Никто меня не гонит, все судоводители очень даже как-то рады, после вахты приглашают на кофе. Есть мужики из нашей мореходки.  Но общий кумир на судне - чиф. Николай Григорьевич Потапов из одесской Вышки. Чиф  счел необходимым всему меня научить, иначе буду я серый как штаны пожарника. Спрашиваю, не знаком ли он с капитаном третьего ранга Котельниковым. Нет, говорит, но хороших людей в мире много. Надо только приглядеться. Начали с руля. Стою я на руле, и спрашивает меня чиф, есть ли у меня девушка. Аж три. Три это хорошо. А сказал ли я своим девушкам, что меня направили на пароход младшим штурманом.  Поняв, что озадачил, чиф назидательно поучает, а ведь надо было. Что же это за дела. Моряка женщины должны любить. Вон какой вымахал, а любить не за что.  Он-то всегда так делал.

Девчонки в школе и поныне по нему сохнут, замужем давно, а при встречах рыдают. Ходим мы по Черному морю четвертую неделю, и говорит мне очередной раз на мостике  Николай Григорьевич, что нечего нам отираться на старом угольщике, переговорил он  по радио с отделом кадров, направят нас на океанский  балкер «Златоуст». Живы ли Вы, Николай Григорьевич, привет  Вам  от младшего штурмана, если помните такого!  А если не помните, то тоже привет, и спасибо за науку, и за хлеб, и дружбу. Я Николай Григорьевич выполнил все, как Вы велели. 

В Жданове времени в обрез, нас списывают, в кармане три рубля, кто-то из экипажа  впихнул в карман уже на трапе.  Подходили к причалу специально сдать на берег курсантов. Добираемся до отдела кадров. Нами не то, чтобы были недовольны, но морока с нами.  Выписывают мне направление на «Златоуст» и потерял я  Борю в этот момент. Уехал он домой, к жене, а я в Новороссийск, куда и предписано «Златоусту». Говорил я, что нельзя меня оставлять одного. Ко мне и позже надо было приставлять двоих замполитов, а тут из Жданова в Новороссийск,  и это с тремя рублями в кармане. Еду я значит на второй полке, не изменяет память, общего вагона. Там меня и нашли попутчики, молодые мужики, откуда-то  с  Кавказа. В те времена мы страдали предрассудками гораздо меньше. Накормили меня они и обогрели. Маршрута, как добирался до Новороссийска, я не помню.  А в Новороссийске бора. И крутая, я Вам скажу, бора.  Не первый день и дуть будет необычно долго. Добрался я с рублем  в кармане до морвокзала. Добрые люди объяснили, что стоит там дебаркадер для  несчастных вроде меня. А вот, что  надо бы обратиться в трансфлот, в связи с тем, что в кармане у меня дыра, никто не объяснял. Слыхал я, правда, что ходили туда мужики и вроде как безуспешно. Может, кто соврал или чего я не так понял. Но я уже откуда-то знал, что есть на дебаркадере тепловой узел и  оказался к тому же там машинист, который  постелил мне фуфайку. Там  мужики,  проживающие на дебаркадере в ожидании своих судов,  меня и нашли. Кто-то дня за три оплатил за койко-место, и хлеб с водой у меня были. Я не помню, чтобы была явная угроза выселения, но дежурные бабки вроде с оплатой приставали, что у окружающих вызывало бурю гнева. Сейчас  это точно не помогло бы.  Отлеживался бы в тепловом узле.  Дней через десять на мой дебаркадер вваливаются еще трое из нашей мореходки - механики курсом младше.  Направление у них на судно, на то самое,  куда меня не взяли в Жданове по причине недостаточности спасательных мест в шлюпках. Говорю я им, не прокатит у вас, ребята. Не верит мне никто, ну да и ладно.  Ни сил, ни желания спорить с умными нет. К концу второй недели  Великого сидения, утихает бора, с рейдом открывается сообщение. Появляется друг мой Боря, который благополучно побывал дома и мы с ним на рейдовом катере  -  на «Златоуст». Наутро, как в сказке, ветер прекращается полностью, и мы становимся под погрузку зерном на Гамбург. Перед самым отходом появляются  наши практиканты - механики, поскольку прав я был насчет  спасательных мест, которых на «Златоусте» в избытке. Грузимся в Союзе как обычно, неделю, и то сказать двадцать две  тысячи тонн дедвейта,  под выгрузкой  в Гамбурге  стоим сутки. Нужно еще провести частичную моточистку главного двигателя. А движок главный у нас «Цегельский-Зульцер»  тягой в девять тысяч шестьсот лошадей. Больше тысячи лошадиных сил на один цилиндр. В Гамбурге каждый практикант чистит по цилиндру. Мне кажется, я и сейчас свободно поместился бы в этом цилиндре. На судне ремонтная бригада в составе  ремонтного механика и четырех «негров».

Руководит преисподней дед - из нашей мореходки. Механики у него все инженеры, но дед авторитет непререкаемый. Электромеханик из Ленинградской  Вышки, занимается с нами как с родными племянниками. И вообще,  в нынешние времена такое  отношение к кадетам  в диковинку. Было дело, знаю – расследовал в водной прокуратуре. Успеваем в город в увольнение. Маршрут крайне прост - в «Московит», «Франтек» и «Контек» .Мир тесен. Выбираю джинсы, продавец требует двадцать марок. У меня только  осталось только восемнадцать. Разговорились, старый еврей оказывается  родом из Одессы.
- Студент? И откуда это. О, из  Херсона, да это же  с Чумки в Одессе видно! А  сам откуда? Из Комрата? О… да ваши гагузы семь шкур с меня  драли за овчины.  Знаю я вас, забирай свои джинсы. Восемнадцать марок, говоришь, ну тогда  получи сдачи.
- Какие сдачи?!!!
- Вы молодой человек, получите сдачи и не забудьте купить маме подарок и передайте  всем привет от старого Яши. И не забудьте сказать,  чтобы занялись Вашим воспитанием. Неприлично старшим указывать!

Вот так вот, купил я джинсы, четыре метра гипюра и маме открытки с видами Германии. Гипюр я продам  в Новороссийске, и будет у меня, быть может, рубликов шестьдесят, а может еще чего.  И гипюр, товарищ БХСС я покупал  специально для последующей перепродажи. На лицо законченный состав преступления, предусмотренный статьей 154 УК РСФСР. Вот так вот - спекулянт я. Нам товарищ БХСС всего этого не объясняли. Еще не объясняли ни нам, ни Вам, что и заработная плата у матроса была примерно как у уборщицы в конторе, это если уборщица не спала с  обитателем кабинета. При визировании на парткоме, любили задавать вопросы о благосостоянии советского человека, и матроса можно было поставить вровень с секретарем райкома. И жилье у него бесплатное, и харч у него бесплатный. И зарплату в валюте, целых восемнадцать ам. долларов он получает. Почти как на срочной службе, если не считать еще зарплату в восемьдесят рублей. Или как в тюрьме, это если без зарплаты и валюты. Но если все это подробно, внятно и понятно разъяснить, да чтобы до каждого дошло, то  разве будет конкурс в мореходку как во ВГИК?   У практиканта денежное содержание в валюте составляет половину денежного  оклада матроса второго  класса. А шесть рублей  стипендии мы потратили еще  по дороге  на практику.  Да бог с ними, с бабками этими. А  вот заглянуть за край, увидеть то, что не каждому… это здорово. Особенно, когда тебе девятнадцать.

Идем мы из Гамбурга  за рудой на остров святой Тамары, а это Экваториальная Гвинея, в аккурат, где погубил я свой  эсминец  при неудачной прокладке курса на ВМП. Второй помощник капитана Виктор Петрович Финк, мир тесен,  помнит он Потапова Николая Григорьевича по мореходке, между делом рассказал мне о правилах плавания в этом районе,  посмеялся и потребовал, чтобы я непременно попросился на пересдачу по  курсу кораблевождения.  Не понадобилось, по курсу кораблевождения у нас было «зачет»- «незачет», а по ВМП  у меня и так пятерка.  Швартуемся  к рудной  эстакаде. А больше ничего поблизости нет. Эстакаду строили японцы,  на этот раз помполит о возможных провокациях со стороны международных империалистов и сионистов не инструктирует, но предупреждает, что все  местные женщины страдают разными нехорошими болезнями. Похоже, режим содержания обещает быть щадящим.  Все старые носки и рубашки мигом обменяли на кокосы и бананы.

Народ собрался на прогулку в джунгли. Ну да, в джунгли. Видать никто раньше не пробовал. Больше не захотят. Ушли все  во главе с помполитом. Ох, и интересный был военный, но об этом позже. Я припозднился, но пока наши были еще в зоне прямой видимости, с ведома вахтенного помощника, помчался  я следом.  Лучше бы я этого не делал.  И совсем не потому,  что из джунглей потом пришлось выбираться впотьмах. А догонял я своих по селению, которое прямо как в учебниках по географии- хижины, накрытые пальмовыми листьями.  И говорили же на судне электрики, что бабы в Экваториальной  Гвинее, предмет гордости всей Африки.  И увидел я, мужики, голую  бабу. Не врали. Первый раз в жизни вижу совершенно обнаженную женщину, стоит она перед входом в хижину, приглашает к себе и показывает,  типа неплохо бы и покурить. Какой-никакой опыт обращения с противоположным полом у меня уже был.  И посему обращение это было вполне по адресу. Я, мужики, не испугался, что меня съедят на ужин, к этому времени я познакомился с тезкой - местным аборигеном, электриком с эстакады, обучался он в учебном центре при нашем посольстве в Конакри.  Понял я, ребята эти каннибализмом не увлекаются, и болезней дурных я не испугался, а испугался я, и стыдно мне даже очень за это - потерять  визу. И мучился я от стыда своего весь переход от Святой Тамары до самого города Николаева. А джунгли что – так, пустяк.  Ничего хорошего, выбираться только очень сложно.  Больше не пойду.
В Николаеве списываются наши практиканты-механики, остаюсь я в кадетской каюте королем,  Боря живет в двухместной с электриком. Парень из того самого Энгельса, где во время войны в учебном полку был мой отец.

И приходит к нам на пароход в Николаеве второй помощник из наших придурков. Во-первых, до мореходки ходил себе электриком, так нет же,  заканчивал на судовождении, во-вторых, стихи пишет - стопудовый антисоветчик.  Как сейчас помню:

        - Не хочу романтики, не хочу  чудес,

   А хочу я женщину, чтоб была как бес,

   Чтоб трещали кости, чтоб хрустел хребет,

   Чтоб стенала,  милее тебя нет….

   Вот так вот. Дальше я не запомнил. Так и это не все.  Лет ему около  тридцати, ушел он вечером в город, а приходит утром с девчушкой лет шестнадцати-семнадцати. Забрал со школьного выпускного бала. Решил обзавестись  семьей.  Объявил официально - женится.  Такой вот диссидент.  Все судовые дамы из колбасного переулка  от возмущения вне себя - мало ему незамужних на пароходе, да и по возрасту больше подходят. Так вот и я туда же, только с другой стороны.  Встречаюсь с этой барышней поутру на палубе,  она  ко мне и на ты…. типа ты бы то с нами в город,….то, да се…. Вова сказал,  что ты с ним  из одной мореходки. Так я ее и направил, объяснив,  что старше ее  я больше чем на два года и практикант я предвыпуского курса, и ей, ложкомойке в перспективе,  вообще ко мне следовало бы на Вы. Вот такой я гад.  Боря, ты помнишь эту историю,  чем она закончилась?  А негритяночка все в голове была…
Загрузились мы после руды чугунными чушками да на Роттердам. В Роттердаме очередная моточистка вперемежку  с «Франтеками» и «Контеками». В моточистке я не участвую, расскажу позднее. 

Однако, мне думать надо,   плавпрактика последняя и надо  шмоток, то есть одежку себе приобретать, так как забота о курсантах заканчивается с момента выдачи диплома. И в этот день в училище уже не кормят, а вместе с подъемными выдают суточные и будь здоров -  в дорогу!  Помните? Хочешь в шинели курсантской,  хочешь в бушлате… Так-то. Говорил же Николай Григорьевич, такой большой, а любить не за что.  Я и  про негритянку с острова Святой Тамары забывать стал.

Прознали про мою беду члены машинной команды 
- Витька, нет проблем.  Кати к помполиту,  скажи, что мы дадим тебе денег на одежку. Потом рассчитаемся. Когда потом? Когда вырастешь.

Весь вдохновленный и воодушевленный я поднимаюсь к помполиту. Что-то тормозит меня, но понять не могу что. Но идти к этому кровососу надо, потому что по прибытии в Союз, а может и быть и раньше, придется отчитаться до последнего гульдена и цента. И откуда молодой человек у Вас денежка появилась? Уж не Родину ли Вы часом…?

Стучу в дверь соответствующей  каюты. Не помню, как звали этого военного. Ни к чему.
И говорю я ему - так и так, надо бы мне к выпуску купить это самое пальто из болонии, не в чем на выпуск выходить из училища. Мужики денег дать обещали.  Я все по-честному, и со всеми рассчитаюсь и чтобы по закону… Но разрешение, на случай проблем  с властями, нужно Ваше. И, представьте себе, что ответил мне ишак этот.
- А ВЫ,  что молодой человек, разбогатеть  решили. Вдруг и сразу?

Как ушел я от помполита этого комнатного, не помню, но слов его не забыл.  Придет время,  отвечу я ему сполна и при молчаливом одобрении капитана. Уходим мы из Роттердама, так теперь в голове у меня кроме негритянки еще и пальто. Ну да ладно. Крейсерский ход у нас порожнем через океан на Кубу узлов тринадцать, идем недели две. Это потом я буду ходить в моря по полгода на промысле, а сейчас ощущения очень даже необычные. Помполит постоянно настраивает судовую трансляцию на Москву, а через два часа все равно звучит «Голос Америки».

Приходим  в Сьенфуэгос   ранним утром, по судовой трансляции местное радио, музыка -никогда и нигде такого саунда слышать не приходилось. Погода  с утра на изумление. Это к обеду солнце закроет туман от испарений. Хочется в город. В город никто не хочет. Покупать на Кубе оказывается нечего. А в джунгли ходили на острове Святой Тамары в предыдущем рейсе. Хватило. Грузимся сахаром-сырцом. Вдруг вызывают к капитану судового электромеханика. Через минут десять к судовому электромеханику - практикантов. Оказывается, терпит бедствие болгарский рефрижератор николаевской постройки «Хан Омуртаг». Электромеханика с практикантами на помощь  болгарским братьям. Меня вообще распирает от гордости, у меня же  половина родственников болгары. Советские.

Рано, оказалось, распирает. Но об чуть-чуть позже. Нам собраться - пять минут. Помогает боцман.  В общем, болгарин стоит тут же неподалеку.  А пробило у него дейдвудный подшипник, забортная вода поступает в отсек гребного электродвигателя.  Судно лишилось хода.   Болгары  устраняют водотечность, а что делать с гребным двигателем, никто не знает. Никто не знает, а электромеханик Чечерин, такая была фамилия у нашего шефа, знает.

А мы умеем,  потому что нам не страшно  и заканчиваем мы мореходку. Промыли гребной электродвигатель горячей пресной водой, пропарили паром. А потом в двигатель, да именно в гребной двигатель, который оказывается двухякорным, промеж якорей полез практикант Гринько. И подавал ему краскопульпы заправленные авиационным бензином электромеханик Чечерин, а практикант Гринько промывал обмотки  этим самым бензином. Час за часом. А брат болгарин -  старший электромеханик  рефрижератора, держит переноску, чтобы практиканту было светло  работать.  И так пять часов кряду. Стеклянный плафон электрического переносного светильника не лопнул, бензин не воспламенился и никто не сгорел.

Через пять часов, после начала проведения аварийных работ на гребном электродвигателе, вытащили меня на палубу и стали отпаивать молоком. Не знаю, чем меня рвало, но цвет был розовый. Отлежался я в тенечке, кругом меня братья болгары. И спрашивает то ли их помполит, то ли секретарь  их парторганизации, и что это я так подозрительно похож на болгарина. И говорю я ему,  что мама моя наполовину болгарка, наполовину гагаузка. Народу, сочувствующего мне, было вокруг навалом, тут как корова языком слизала. Увел  нас шеф наш назад на «Златоуст». Приходили вечером болгары с коньяком и рассказали в двух словах про коммуниста-интернационалиста Тодора Живкова. Лучше было бы мне про этого хорошего человека ничего и не слышать.  Как и про Чаушеску. Иногда звонят из Московских представительств болгарских фирм бывшие наши сограждане, не разговариваю я с ними. Рекомендую обращаться в страны НАТО.  Националист я.  Русский.

Заполнили семь огромных трюмов наших сахаром сырцом и пошли мы на Родину. В Новороссийск. Дней через пять после выхода  из Сьенфуэгоса пришла радиограмма  сначала с рефрижератора а потом и от болгарского морского пароходства, что аварийно спасательная группа с советского кораба «Златоуст» в соответствии с предусмотренными процедурами будет представлена к поощрению, а может к награждению.  Формулировку не помню.  Времени  прошло много, да не так я и силен в болгарском. Особенно теперь, когда очки свои нахожу с трудом. Болгары свое слово сдержали.

Приходим в Новороссийск, списываемся с судна, а отпуск-то, отпуск-то на исходе……. Чувствую, профукаю я свою  болгарскую награду. Я даже уверен в этом.  Борьку жалко. Может быть, ему сейчас и понадобилась бы при оформлении пенсии? А у  меня есть другие награды.

Почему телеграмма исходила из Болгарского морского пароходства, я не знаю. Когда четыре года спустя был в болгарском Бургасе, видел я там  болгарское  рыбопромысловое Стопанство. Прямо неподалеку от причалов. Может было учреждено позднее описанных мной событий - не знаю.
Хотел я главу эту назвать - Женихи.   Вроде бы так везде называют четверокурсников. И нашим орлам некоторым это импонировало. Да не нравится мне это слово. Долго думал, откуда бы этот термин мог произрастать, потом вдруг осенило. Английское  bachelor  имеет два смысловых значения -  unmarried man, то есть холостяк  и first university degree, то есть бакалавр. Хотя какие мы к черту бакалавры. Так, женишки.


<-предыдущая   следующая->

Поделиться в социальных сетях

 
Херсонский ТОП



Copyright © 2003-2022 Вячеслав Красников

При копировании материалов для WEB-сайтов указание открытой индексируемой ссылки на сайт http://www.morehodka.ru обязательно. При копировании авторских материалов обязательно указание автора