Глава 6. Распределение

Время движется бесповоротно и безоглядно. Вот и парад последний наш позади.  Готовимся мы к тому, чего так долго ждали все эти долгие годы. А может совсем не так  долго, но ждали и с нетерпением.  Время - как песок сквозь пальцы. На носу  распределение и тут же государственные экзамены. Результаты предстоящих госэкзаменов   ни у кого сомнений не вызывают.  Сдадим. И мне говорит моя юная самонадеянность, что я сдам их очень хорошо. Сдам и все. Только много ли будет проку?  Вопрос большой. Ох, как большой!  Лучше и не думать. И ведь совсем не упредили. Нет, краем уха можно было услышать, что не всегда и все ладно в королевстве датском, но кто этим разговорам придавал значение. Однако грядущие крушения все пока еще впереди.  Не сейчас. Пока судьба нас любит и на носу распределение. Вопрос непростой.  Казалось, от принятого решения будет зависеть вся последующая жизнь. Но это только кажется. В действительности, это всего лишь очередное юношеское заблуждение. Ерунда все это. Все это лишь только мечты и ничего в них нет… Все предопределено и будет идти своим чередом и своим порядком. Как обычно – наперекосяк. Если только, конечно, Ваш папа не член…. Вот в этом  и есть, наверное, главное отличие мореходного училища от высшего инженерного морского. Ой, не ходите, девки в мореходку…там комары кусаются. Потому что охамевший инспектор отдела кадров тронуть выпускника Вышки поостережется, а выпускники мореходки ему так, разве что только не пыль на сапогах. Расходный материал. Списывается с учетов по мере передачи на производство, если только конечно не… таланты. Достается, конечно, ребятам и из Вышки.  Тем, кто попроще.

Вообще-то, конечно, встречаются  и среди наших таланты. Но это совсем не про нас. Про  таланты, и как  они раскрываются - дальше.

На повестке дня - распределение. По всеобщему мнению - мероприятие первоочередной важности.  Именно сейчас  взвесят  наши  прегрешения и поощрения, наши учебные баллы,  заслуги, а также  заслуги и возможности наших ближайших и не очень близких родственников. И мы  пойдем по жизни с гордо поднятой  головой и  дипломом в таком же пустом, как голова, портфеле.

В целях  обеспечения  всеобщей наглядности и  беспристрастности оценки  наших  заслуг , которые по утверждению нашего командира до этого дня были только в нашем воображении, и  наших шалостей и проказ , которые запомнились командирам, а также  нашли отражение в наших личных карточках учета взысканий и поощрений, отправили нашего Борю Ритунского рисовать таблицу учета трудодней. Боря старался, кто-то ему наверно помогал. Видел я эту таблицу размером со школьную доску. И фамилии там наши по ранжиру согласно бальности заслуг.  Процедуры не помню, но помню, что в соответствии с Бориными подсчетами предложили мне для освоения и покорения  Черноморское морское пароходство и город Одессу в придачу. Вообще-то в народе это место оценивалось по высшему разряду, не попасть бы только на пассажирские перевозки. Там труба, то есть пароход белый, жизнь – черная, экипаж – соответственно.

Я счел за благо согласиться, притом, что на душе тучи ходят хмуро. В Одессе лучшие суда Черноморско-Азовского бассейна, разве что только танкеров нет. Так танкера только Батуми и предлагает, а туда даже из Грузии ребята не стремятся.  Там обманывают еще больше, чем где-либо. В пользу заслуженных людей,  а там их много. В Новороссийск направлений нет. Есть Измаил, есть Батуми, Жданов - есть, а Новороссийска - нет. Надо думать, Новороссийск предпочитает выпускников Вышки или еще чего.  Ничего не поделаешь, ведь это почти Кавказ, а это еще интересней, чем Одесса.  Сынок мой обучался в Макарке, а племянничек в Новороссийской, ныне академии -  просветили.      Жданов - это хорошо и уже почти знакомо.  В Жданове у электриков и продвижение нормальное – много среднетоннажных судов, на которые наших направляют, при прочих равных, вполне охотно, электромеханиками. А это мечта всей недолгой жизни. Однако, в Жданов, всего четыре места, и я в Бориной таблице сразу за этой самой  группой «махновцев», в которую по праву вошли наши многострадальные старшины. Нет, Одесса это прекрасно, но есть у меня секрет, которым я ни с кем не хочу делиться.  Скрывать мне  есть чего. Но этот секрет таков, что мне наплевать на все другие. Мне наплевать, что у покойной моей бабушки,  родственник в студенчестве был причастен к какой-то там политической партии, за членство в которой  расстреливали без суда и следствия, мне даже наплевать, что был он в партии этой по глупости юной функционером, мне  наплевать, что живет он где-то на Западе. Мне временно наплевать, что за это могут закрыть семафор. На Севере работы много. Все это потому, что тронулся я рассудком, взыграла у меня кровь, стучит в висках и темнеет в глазах. Я  жениться хочу. Нет, Вы, видали! Это я то, непонятно каким образом, дотянувший до выпуска, решил жениться. Нет, я молчу, и хожу мрачный так туча. Я не хочу в Одессу. Одесситы ходят в море по полгода, а то и дольше. Мне с ними не по пути. Думу думаю, а мыслей нет. Нет на меня Сашки Лушпаенко. Этот, диагноз поставит сразу и верный.

Подходит ко мне такой же задумчивый Валера Вернигора и затевает со мной очень интересный разговор.
- Из Комрата ты Витя, и чего тебе только искать в Одессе! Измаил ведь начинается сразу за вашими колхозными полями, а мне туда на автобусе всю ночь трястись, поменялся бы ты со мной распределением.

Недолго уговаривал меня Валера, в Измаиле рейсы редко дольше двух месяцев, да и ехать из дому мне туда может часа три, а то и два. Сейчас уже и не вспомню. Посулил мне Валера бутылку, а мне и хватит.  Очень снисходительно с Валерой я согласился.
И надо было это все тебе, Валера. Развелся Валера, думаю я, из-за этой Одессы. Потому и бутылку не поставит.  А я,  из-за Измаила этого самого, не женился, в соответствии с тогдашними устремлениями. И винить некого. Потому, что с Одессой этой, нам с самого начала было не по пути. Надо было сразу в Вышку.

Ходим мы по мореходке последние денечки,  как мухи осенние и не иначе, потому что догадываемся мы, что за  предстоящей победой этой для большинства из нас - вершины  с пропастями, которые преодолевать нас не научили. А для кого и вообще бездна.
В Измаил распределяются Витька Майнозов, гордость наша и отличник, Юрка Ермоленко, Суслов Володя, Толя Корж, Боря Ритунский и я, слуга покорный!

И Вити Майнозова, ребята, в списках больше нет.
И доходят слухи, что Боря, по немощи своей, а может и по злому умыслу, ошибся в подсчете баллов и прибавил себе ровно, чтобы попасть в Измаил.  Боря об этой ошибочке позднее, с глазу на глаз, поведал мне сам, уже в Измаиле. Ловкость Боре не помогла. Оставил Боря флот достаточно рано. Имело ли смысл так суетиться? 

Но, что любопытно, человек, который в списке оказался после Бори, шума тоже поднимать не стал, а молча уехал в Черазморпуть на строительство морских  портовых сооружений и дноуглубительные  работы.

Так что там Боря. Какие к Боре претензии?  Боря трудился, потел, баллы считал, рисковал, можно сказать, репутацией, а вот когда в Измаиле вдруг обнаружились по распределению нашей мореходки подснежники, в отличие от Бори ни дня в ней щей не хлебавшие, и представьте себе, в  пароходстве сделавшие карьеру, вот это достойно восхищения. Вот это школа! Учили ведь где-то этих людей. Надо думать в семье и школе!  Гвозди бы делать из этих людей, не было бы в мире крепче гвоздей. Про этих людей кто бы  написал.  Успех гарантирован. Мне не справиться. Там действовали механизмы, окутанные тайной и интерес к ним со сторон холопов, времен марксизма-ленинизма, - верх неприличия. Да и теперь, при  подобных обстоятельствах, приличные люди любопытство сочтут за хамское свинство.

Ныне уже и правила другие. Много лет спустя,  имея полномочия задавать вопросы от имени государства, спрашивал руководителя одного из крупных судоходных компаний, как могло случиться, что простой и честный труженик,  правая  его рука по финансовым вопросам, на следующий день после пересечения государственной границы, сподобился  за два десятка миллионов американских баксов приобрести балкер, который  и назвал то собственным именем. Мой визави, высматривая пылинки на своем целомудренно чистом столе, развел руками, типа дело это не его.  Он то государев человек, отдавший половину своей жизни морю и обкому партии, возмущен провалом государственной программы возрождения  Российского флота. А информацией о противоправных деяниях  своего  заместителя он не располагает. А откуда деньги, то это вообще личное дело каждого. А вы говорите Боря! Очень важно, чтобы траектория Ваших душевных колебаний и смятений  соответствовала колебаниям генеральной линии партии – это при коммунизме-ленинизме, а в годы демократии – чтобы не выходила за пределы того, что называется парадигмой  мэйн стрим ов кэш фло. Иначе Вы всегда будете на празднике жизни посторонним.  Аутсайдер – слыхали? В струе надо, в струе…

Залив с разной степенью интенсивности свои печали по поводу прощания с любимым городом и мореходкой,  разъехались мы  по городам, а кое-кто и по весям нашей необъятной. Приехал я в Измаил и узнал, что пока правил я тризну по прошлому, люди предусмотрительные уже и комиссию медицинскую успели пройти. Причин печалиться  по этому поводу не было. Уж очень все напомнило увиденное на плавпрактике в Жданове.  Работы нет. При этом кругом разговоры, что стране нужны электромеханики, а Родина присылает электриков. Как можно было понять с самого начала,  инспекторам отдела кадров в равной степени не были нужны и электромеханики. Потому, что места все на судах инспекторами были  освоены без учета государственного распределения выпускников мореходных училищ. Более того, места эти были уже распроданы не единожды и нужно бы объясниться с соискателями, оставшимися за бортом. А мы еще  и поумнеть не успели. Нас учитывать в планы инспекторов не входило. Люди только собрали новогодние подарки. И даже если бы мы были поумнее, мы опоздали.

Надо сказать, что мнение о всемогуществе инспектора отдела кадров очень сильно преувеличено. И всегда имеется альтернатива. Но нам ведь никто по этому поводу ничего не говорил. Нам за четыре с половиной года не успели вдолбить в голову несколько простых истин, которые являются в этой жизни краеугольными. В том числе никому в голову не пришлось объяснить, во-первых,  при любом исходе событий они могли бы сложиться гораздо хуже, а потом события эти всегда имеют свойство развиваться по наиболее неблагоприятному варианту. Все зависит от того, как смотреть на вещи. У вас свобода выбора. Вы можете считать себя жертвой обстоятельств, а хотите – счастливчиком, которому повезло добраться до очередного рубежа, о который и предстоит разбить себе нос.

Уж очень у нас не любили супостата, в противном случае о законах капитана Мэрфи с адаптацией к местным условиям кто-нибудь, да  рассказал бы. Да что говорить, борцы с космополитизмом еще позавчера требовали называть амперметр токометром, а вольтметр – напряжеметром. Такая вот лингвистика. Тут уж не до законов какого-то Мерфи. А с другой стороны, может нам чего и говорили, да слушали мы плохо. Бытовал же в курсантской среде закон подлости.

Но вот о том, что надо же дать, мы уже догадывались. Но некому было объяснить кому и сколько. Придет время, разберемся сами.

На улице Дунайской у здания, в котором размещается отдел кадров пароходства, как муравейник, а у меня даже медкомиссия не пройдена.

Настроение поднимаем вином местного производства с разной степенью интенсивности в зависимости от наличия наличных. Стресс. Я правлю тризну по своим совершенно не оправдывающимся надеждам. Народ проходит проверку знаний в службе судового хозяйства и все больше неудачно. Очень забавно услышать какие задаются там увлекательные вопросы! Какова высота оси вала турачки  брашпиля! Угадайте товарищи электромеханики с трех раз! Как бывший руководитель службы электрохозяйства, прошу всех, кто прочитает эти строки, сбросить на мой электронный адрес фамилию сумасшедшего, включившего эти вопросы в экзаменационные билеты по технике безопасности. Заодно можете назвать и их сторонников. Мы устроим им утешительный забег в сторону сумасшедшего дома. Берусь обеспечить спортинвентарем.

Между тем,  нас, кажется, нашли, чем отвлечь от мрачных дум. Ненавязчиво увлекли  идеей поступления в одесскую Вышку. Не без умысла. Будет еще один повод для сегрегации. Оторвался я от своей зубной боли, вырвав один и опломбировав два других зуба, сдаю вместе с другими ребятами вступительные экзамены. А нас много, почти все из нашей мореходки. Есть и из других, но почти все абитуриенты - мореходчики или речники.  А посему, на каждый последующий экзаменов число абитуриентов убывает. Кого в море отправят, кто не может появиться на экзаменах по причине головной боли. На один из экзаменов не попал и я. Поводов для огорчения было много, так что на последнее обстоятельство внимания я не обратил вообще. В высшую мореходку я поступать буду еще дважды и однажды даже закончу ее. Когда придет время. А сейчас у меня еще одна беда. Инспектор отдела кадров со слащавой улыбкой и звучной фамилией Ушаков передал меня  на съедение  толстой бабе Яге, как кажется по фамилии Зелинская  или что-то похожее. Управляется баба Яга пассажирскими судами, четыре из которых, ходят с расписанием курьерского поезда по реке на Вену, и морским пассажиром с нежным названием «Осетия». Думаю всем понятно, что попал я на «Осетию» и понятно почему. Потому что «Осетия» стояла на ремонте, потому что «Осетия» ходила по  «треугольнику» Измаил – Ялта – Варна – Измаил, потому что попадать туда никто не хотел, потому что это было божье наказание. Потому что поделом мне.

Строил я планы, что-то думал и гадал, а вот у бога спросить не решился. А ведь слово себе давал, в день получения диплома поставить святому Николаю  свечку.

Copyright © 2003-2022 Вячеслав Красников

При копировании материалов для WEB-сайтов указание открытой индексируемой ссылки на сайт http://www.morehodka.ru обязательно. При копировании авторских материалов обязательно указание автора